— Они за тебя головой отвечают. И должны в любой момент быть рядом. Ты в одиночку далеко не уходи, так спокойней и ребятам хлопот поменьше.
— А если бы я там пописать села?
— Ну, отвернулись бы, ребята вышколенные. Тактичности их тоже учили.
Не объяснить такому чурбану, что противно знать — за тобой все время следят!
Сам лишь жрет, спит, напивается каждый вечер и валится на нее ночью, взогревшись порнухой по телику. И не вникает, что ей противно…
Вот так у них «отпуска» и «уик-энды» проходили, пока она не стала увиливать от выездов на бронированные лона природы. Сидела одна в пустой роскошной квартире, с набитым холодильником и забарахленными шмотками шкафами, с вечерними туалетами на вешалках, которые некуда было надеть. Заворачивалась в плед и грелась у камина. Ведь и сын чаще всего находился в пансионе, там его и лечили, и кормили правильно, и учили всему по английской системе. Тахир считал, что жить Тимурке с ними постоянно нельзя, слишком опасно. А на жизнь, на ее радости и будни, на нормальную молодость ее существование совсем не походило. И что впереди — она не знала, не задумывалась.
А он лишь хмыкал в ответ. Ее страшил завтрашний день, поскольку грозился быть еще тоскливей, ненастней, чем день сегодняшний. Либо он прав, и кто-то, кто жаждет крови, доберется и угрохает ее, либо Тахир окончательно свихнется от своих мерзких кэгебешных игр. Либо состарится и сойдет с ума от обездоленности Марина. А ей так много хотелось узнать и сделать. Она мало успела, она всего хотела…
В МГУ она проучилась четыре года (до этого год заочно в КазГУ, тоже на журфаке), последние два — на очном, Тимурке уже исполнилось три годика и его отправили в ясли к бабулькам. Впервые в университете разглядела, насколько масштабна, многокрасочна и экспансивна современная молодежь: среди студентов было полно хиппующих, панков, рокеров, битников и всех остальных, кого ни пожелай. Ее, свободолюбивую, независимую и строптивую, потянуло к хиппи, просто нравились их свобода, наряды, ленточки, джинсы-клеш, ксивчики и фенечки, и если бы не известные обстоятельства, — ускакала бы точно от угрюмого Нугманова автостопом на полгода в Крым дикаркой, чтоб купаться там нагишом, жить, ни от кого не завися, слушать песни и иногда курить анашу. Вот это была бы жизнь! В каждом городе свои «флэта», забитые «стрелки», всегда «впишут» и покормят, уважат и развеселят. Они там все веселые. Несколько раз она тусовалась с хиппарями, ходила на квартирные концерты, а потом уже на настоящие — на «Аукцион» и «Аквариум», и творчество Гребня повлияло на нее неизгладимо.