Когда принесли чай, Зейн закрыл глаза и зажег олово, чтобы усилить чувства. Его раны напомнили о себе, малая боль стала великой, и от шока сознание прояснилось.
Было кое-что еще, о чем Зейн Страффу не сказал.
«Она начнет мне доверять, – подумал он. – И есть в ней нечто. Она как я. Быть может… она сумеет меня понять. Быть может, она меня спасет».
Зейн со вздохом открыл глаза и наконец воспользовался полотенцем, чтобы вытереть руку. Безумие иногда его пугало. Но оно слабело, когда Вин была рядом. Сейчас ему только это и нужно было знать. Он принял чай у служанки – плоскогрудой, с длинной косой и невзрачным лицом девицы, – сделал глоток горячей жидкости со вкусом корицы.
Страфф поднял свою чашку, но пить не стал, осторожно вдыхая носом воздух.
– Чай отравлен, Зейн?
Тот не ответил.
– Березовая погибель, надо же, – заметил Страфф. – Как банально. Я разочарован.
Зейн продолжал хранить молчание.
Страфф сделал режущее движение. В глазах служанки вспыхнул ужас, когда один из охранников Страффа двинулся в ее сторону. Она с надеждой посмотрела на Зейна, но тот просто отвернулся. Девица разразилась жалкими воплями, когда страж вытащил ее наружу, чтобы казнить.
«Ей нужен был шанс, – подумал Зейн. – Я предупреждал, что ничего не получится».
Страфф покачал головой. Он был ищейкой, а не рожденным туманом. И все же не каждая ищейка смогла бы унюхать в аромате корицы ноты березовой погибели.
– Зейн. А Зейн… Что бы ты делал, если бы и в самом деле меня убил?
«Если бы я хотел тебя убить, я бы использовал нож, а не яд».
Впрочем, Страфф мог думать, как ему заблагорассудится: король ждал покушений – Зейн их устраивал.
– Я собирался отдать его тебе, Зейн. – Страфф показал маленькое зернышко атиума. – Но вижу, что придется подождать. Пора тебе покончить с этими глупыми покушениями на мою жизнь. А иначе где будешь брать атиум?
Страфф считал атиум чем-то вроде наркотика и воображал, будто рожденные туманом находят удовольствие в его использовании. Отсюда и заблуждение, что таким образом можно контролировать сына. Пусть его; зачем Страффу знать, что у Зейна имеется собственный запас металла?
Боль слабела, и шепот бога возвращался. Из всех, о ком шептал голос, Страфф Венчер больше остальных заслуживал смерти.
– Почему? – спрашивал бог. – Почему ты его не убьешь?
Зейн опустил голову.
«Потому что он мой отец», – подумал он, наконец признавая свою слабость.
Другие делали то, что должно. Они сильнее Зейна.
– Ты сумасшедший, – констатировал Страфф.
Рожденный туманом поднял глаза.
– Учитывая твою… особенную болезнь, что ты будешь без меня делать? Неужели действительно думаешь, что сумеешь прокормить империю? Уверен, что сможешь управлять хотя бы городом?