— Как насчет твоего предложения?
— Какого? — всадник облизнул губы. Он все время нервно озирался и прислушивался.
— Отдать мне в жены свою сестру…
— Что?!
— Помоги забраться в седло, дубина! Надо выбираться из этого хаоса.
— Ага, сейчас, — протянул руку Сарлуг. — Меня зовут Мертель.
Они долго метались во мраке алой бури, дважды едва не угодили в лапы к великанам. Выбрались к городу благодаря яркому зеленому свечению, вдруг прорезавшемуся сквозь бурю. Оно как маяк притягивало плутающих людей, даря спасение. Перепуганные и грязные, горожане шли к Сайнарии. Их было так много, что Ильгар не уставал удивляться — неужели столько народу выжило? О том, что произошло возле городских стен, приходилось только догадываться. Десятки иарматов валялись на земле, утыканные стрелами, исколотые копьями. Вокруг них — мертвые жнецы и стражи. Бой кипел нешуточный, а от частокола остались лишь обломки и щепа. Ворвались ли дети бури в город или же все полегли под стенами — никто не знал.
Зеленое свечение шло от ладони Дарующего. Забравшись на крышу караулки, он поднял над головой руку, указывая светом путь потерявшимся. У постройки собралось несколько сотен горожан, их охраняли утомленные и изрядно потрепанные стражи. Кто-то прикатил бочки с водой, несколько плащей разорвали на лоскуты, чтобы перевязывать раны. Многие смачивали платки, закрывали лица.
— Вторжение остановлено! — наверное, в тысячный раз прокричал лысый стражник, обращаясь к горожанам. Он обессилено привалился спиной к стене, уронив копье и щит. — Отряд жнецов теснит неприятеля прочь от города. Как только жрецы доберутся до бога — буря утихнет…
Ни Барталина, ни кого-либо из десятка Ильгар здесь не нашел. Как бы не устал, а своих ребят отыскать был обязан. Он утерся мокрой тряпицей, напился, замотал лицо, как делают степняки, и пошел прочь от спасительного света.
Добрался до мельницы быстро — шел по безлюдному тракту.
Как оказалось, Барталин времени даром не терял. Ветеран собрал внутри крепкого строения три десятка местных жителей, велел завалить вход старыми жерновами. Понаделав пращей из ремней и толстого полотна, бойцы вооружили земледельцев и вооружились сами. Ни топоров, ни копий с собой у жнецов не было, так что встречали они Ильгара с вилами и косами в руках.
— Так я и думал, что вы не воины, а пахари! — прокричал Ильгар, когда Нур и Партлин откатили от двери жернова. — Детей не понаделали, пока я к вам пробирался?
— Понаделали, — пробурчал Барталин. Несмотря на недовольство в голосе, он был рад видеть своего десятника. — Надо же потомство достойное оставить — на вас надежды никакой…