— Ты ничего не понимаешь… — прокашляло речное существо, взглянув на человека. — Ничегошеньки…
Десятник высвободил кинжал из плеча божка. Неспешно очистил лезвие песком и направился прочь от берега. Прочь от изумленных взглядов. Грудь по-прежнему нестерпимо болела, смятение царило в душе. Хотелось недолго побыть одному. Это потом он будет искать слова объяснений, писать рапорт о своей выходке, а сейчас всеобщее внимание его только удручало. Парень пошел в степь. Шум лагеря слышался все слабее, из-под ног прыскали кузнечики, а воздух сделался суше. Немилосердно припекало солнце.
Десятник наконец остыл. Успокоился. На ходу скинул кирасу, стеганку, отбросил в сторону перевязь и рухнул в высокую, по пояс, траву. В носу свербело от сладких запахов полевых цветов и зелени. Тишина обволакивала, умиротворяла. Ненависть без остатка растворилась в ней, оставив после себя лишь кислый привкус грусти.
— Офицеры c меня шкуру спустят, — пробормотал Ильгар.
Убивать демонов — удел жрецов и Дарующих, лишь они имели право проливать нечестивую кровь и разжигать очистительные костры. За удар кинжалом десятнику грозил выговор и одна из тех записей в личной грамоте, что навсегда оставит его в резервном полку.
Ильгар провел рукой по груди. На коже бугрился шрам от ожога — клеймо Соарт. Вечное напоминание предательства. Только чьего именно? Тут мнение божеств и его разнились. После гибели племени мархов и сестры он возненавидел ложных богов и поклялся изничтожить их всех.
Дарующий вылечил его тогда. Как лечил и возвращал к жизни почти мертвых солдат, получивших раны и увечья в битвах. Воистину это был бесценный дар Сеятеля, наделивший Геннера способностью исцелять…
В лагерь молодой жнец вернулся перед самым закатом, чувствуя себя глупцом и уже приготовившись получить строгий выговор от офицеров. Но дела, судя по всему, обстояли еще хуже. К себе его вызвал сам Дарующий.
— Постарайся объяснить свое поведение, десятник, — холодно проговорил Альхал Марлус. Невысокий и пухлый, он сидел за складным столиком в пустой палатке. Перед ним лежал свернутый пергамент, чуть левее на столешнице стояли письменные принадлежности. — Ты ведь знаешь, почему кровь демонов проливают жрецы?
— Так точно! Потому что они одни могут заключить сущность демонов в Амфору, — отчеканил Ильгар.
— Верно. Зачем ты сделал это?
— Виноват. Погорячился. Это все воспоминания… Ненавижу их! — он выпрямил спину и посмотрел прямо в глаза Альхалу. — Готов понести заслуженное наказание за проступок.
Какое-то время Дарующий молчал. Затем развернул пергамент, внимательно просмотрел аккуратную буквенную вязь. Вздохнул. Свернул пергамент, туго перевязал бечевой. Запечатал воском.