— Никакой охоты, — отрезал Ильгар. — Успеете по лесам находиться. Нур, Морлин, Кальтер — поднимайте зад и отправляйтесь на смену Снурвельду и Гуру. Партлин, Барталин и Нот сменят вас после заката.
Ребята недовольно заворчали, но десятник прикрикнул на них и велел собираться. Вооружившись луками и кинжалами, стрелки наблюдали, как Нур крепит к поясу топор и разматывает холстину на наконечнике рогатины.
Троица пошла вверх вдоль русла, на ходу обмениваясь мнениями о предстоящих странствиях.
— Увеличь вечернюю порцию вина, — шепнул десятнику Дядька. — Им предстоит долгая дорога.
Приказ отправляться на следующее утро в поход, ребятам не понравился. Они восприняли его с молчаливой покорностью, но в глазах читалось недовольство. Только что с длительного марша — и вот награда. Семнадцать дневных переходов, — по самым скромным подсчетам! — восемь дней сплава по реке Нарью и еще судьба ведает сколько пробираться лесами. Удалось немного сгладить углы, объяснив, что это их первое, по-настоящему боевое задание, порученное самими Дарующими.
Эти избранные уступали своей мудростью лишь Сеятелю и получали от него за заслуги бесценные дары: будь то целительство, понимание чужих языков или умение усмирять диких животных одним лишь взглядом. Благодаря их рвению и старанию империя Плуга разрасталась с каждым годом. Дарующие ничего не делали зря, не бросали слов на ветер, если им понадобились Топи — жнецы себе шею свернут, но отвоюют этот мерзкий и гнилой клочок земли.
Переодевшись в простую льняную одежду, Ильгар отправился к полевой кухне. После долгого боя желудок просил подбросить топлива…
— Эй, десятник! — остановил его веселый окрик. — С такой суровой мордой впору врагам глотки резать, а не с ложкой и миской расхаживать.
Ильгар улыбнулся.
По лагерю верхом на крупной каштановой кобылке ехал молодой мужчина. Одежда дорогая, украшенная вышивкой и шелковыми вставками. На шее висела серебряная цепочка с кулоном, перстни и кольца унизывали тонкие пальцы.
— Нерлин Валус, — поприветствовал его десятник. — Я думал, дамам не место на передовой.
Всадник легонько похлопал по навершию узкого кинжала в красивых ножнах, что висели на его поясе.
— Все мои дамы остались вздыхать по своему герою в Сайнарии.
— Вообще-то, дамой я назвал тебя. Ты в кого вырядился? Как баба, честное слово!
— А ты — как крестьянин с окраин. Хотя, чему удивляться… дикарь.
С этими словами Нерлин спрыгнул с лошади и, смеясь, угодил в дружеские объятия.
— Каким ветром занесло в эти края? — спросил, улыбаясь, Ильгар. — Последний раз, когда мы виделись, ты уезжал куда-то на север за тюленьим жиром для светильников и моржовой костью хрен пойми зачем.