Записки капитана флота (Головнин) - страница 395
Мы начали сомневаться в возможности пристать сею осенью к берегам Японии. Я решился в случае неудачи не возвращаться уже в Камчатку, где много теряется времени по причине продолжительной зимы, а идти для отдохновения месяца на три на Сандвичевы острова, пока не восстановится у северных японских берегов свободное плавание, которое начинается с апреля месяца. Сообщив сие намерение господам офицерам, я решился держаться у здешних берегов до 1 октября, а потом уже пуститься к Сандвичевым островам.
Для такого продолжительного времени нужно было уменьшить порцию воды. Все на шлюпе весьма охотно согласились терпеть некоторый недостаток, лишь бы, не теряя времени, окончить начатое сношение с японцами и скорее избавить из плена своих сослуживцев. Но, к великой нашей радости, бурные погоды продолжались только двенадцать дней, и восстановившиеся опять тихие переменные ветры заставили нас, как то обыкновенно бывает с мореплавателями, забыть прошедшие свирепые бури. Одно только печальное происшествие напоминанием возмущало наше спокойствие. Мы имели несчастие лишиться опытного и усердного матроса, которому при убирании в сильный ветер парусов приключился удар, и когда его спустили вниз, медицинские пособия оказались недействительными – он был уже бездыханным.
Надлежало б в тот же момент лекарю взлезть наверх, но, к несчастию, наш был из армейской службы, не привыкший к такой вертикальной прогулке, впрочем, искусный и усердный человек[99]. Смерть сего доброго матроса в горестном нашем положении была для всех крайне прискорбна. По совершении христианского обряда при опущении тела в море не мог я, видя всю почти команду в слезах, удержать и своих слез. Эту дань мы невольно свидетельствовали своему шестилетнему сослуживцу, и в какой службе! Читатель видел, что путь наш не розами был усеян; немногие могут понять, каким чувством дружбы связуется на одном корабле маленькое общество, отлученное на столь долгое время от друзей и родственников.
22 числа, входя в тот же Вулканический залив, в 9 часов утра увидели мы едущие к шлюпу три байдары. Я послал на шлюпке встретить их лейтенанта Филатова, который вскоре с оными вместе пристал к борту. На байдарах находилось шестнадцать человек японцев. Они безбоязненно по приглашению нашему взошли на палубу. Из ответов их на вопросы наши, где находится гавань, узнали мы, что оная лежала от нас к югу в двух верстах за выдавшимся мысом, называлась, по словам их, Сангарою и имела глубины 20 сажень. Они приехали на шлюп из одного любопытства видеть иностранное судно. Но как намерение наше было идти в гавань Эдомо, которая была посещаема в 1796 году капитаном Бротоном, то мы и желали, чтобы они проводили нас к оной, но не имея, конечно, на сие от своего начальства приказания, они не согласились на наше требование и вскоре оставили шлюп.