Из описания, сообщенного Бротоном, мы надеялись однако сами найти ее без затруднения. При наставшем от востока ветре стали править в Эдомо. К полудню увидели прямо по курсу довольно большое селение и на возвышенности батарею, завешанную бумажными занавесами. Из вышеупомянутого селения приехала к нам японская байдара, на коей было тринадцать человек мохнатых курильцев, по-японски айну называемых. С сими гребцами приехал японец по имени Лезо – один из прислужников Такатая-Кахи, бывший с ним в Камчатке и отпущенный нами в Кунашире сего лета в первое наше прибытие к сему острову. Лезо объявил нам, что в силу соглашения, с обеих сторон в Кунашире сделанного, он прислан от матсмайского губернатора служить на шлюпе лоцманом для препровождения оного в гавань Хакодаде. Сверх сего приказано ему спросить, не имеем ли мы в чем нужды, с уверением, что здешнее начальство получило приказание снабдить нас всем нужным. Но как мы не имели ни в чем недостатка, кроме пресной воды, то и воспользовались их благосклонностью только в том, что отправили на байдаре пятьдесят пустых бочонков, прося местного начальника, налив их водою, доставить на шлюп. Пришед на глубину одиннадцать сажень при иловатом грунте, стали на якорь.
Поутру следующего дня приехала из селения Эдомо та же байдара, которая приезжала вчерашнего дня, и с теми же людьми. На ней привезли наши бочонки, налитые водою, а сверх сего свежей рыбы и редьки в подарок от начальника. Подняв бочонки на шлюп, мы отправили байдару с другими двадцатью бочонками для пресной воды на берег, приказав благодарить начальника за присланную от него рыбу и зелень. К вечеру доставлена нам была вода на той же байдаре. Пользуясь ясною погодою, мы исправляли повредившийся от крепких ветров при переходе из Охотска до сего места такелаж и другие на шлюпе оказавшиеся недостатки.
На другой день по утру привезли японцы двадцать бочонков воды и взяли с собою тридцать пять пустых бочонков, которые в вечеру обратно доставлены были с водою. После полудня на байдаре, привозившей воду, прислано было свежей рыбы и зелени такое количество, что можно было удовольствовать всю команду. За сие японцы не соглашались взять от нас никакой платы несмотря на все наши убеждения.
26 числа поутру на приехавшей к нам с водою байдаре привезено было письмо от капитана Головнина из Хакодаде, в коем он уведомлял меня, что при появлении нашем у помянутой гавани будет поднят на горе белый флаг и прислан к нам находившийся прошлого года у нас Такатай-Кахи, которого теперь послать, не донеся матсмайскому губернатору, по японским законам нельзя, и что мы можем в оную гавань отправиться с его матросом Лезо, знающим лоцманское дело. Письмо сие было ответом на писанное мною к японским чиновникам в первый день прибытия нашего, в котором я изъявлял сомнение в искренности желаемого японцами сношения, приводя доказательством, что вместо обещанного при соглашениях в Кунашире Такатая-Кахи или другого японского чиновника для нашей встречи прислан один только матрос. Японец Лезо, как выше упомянуто, приехал к нам на байдаре, и я согласился взять его вместо лоцмана. Наливши здесь без всякого затруднения все свои порожние бочки пресною водою и исправя все нужное, в 10 часу вступили мы под паруса.