— Петроний, Авит, Майоран, Лев Первый, Либий Север, Прокопий Антемий…
Он вернулся обратно по осколкам битого стекла и опустился рядом с ней на колени. Подняв ее подбородок, он покачал ее голову из стороны в сторону:
— Ингер?
Она открыла глаза:
— Олибрий, Глицерий, Юлий Непот, Лев Второй, Зинон…
Он похлопал ее по лицу.
— Ромул Августул, — сказала она тихо. — Анастасий, Юстин, Юстиниан Великий…
Он держал ее голову в своих руках и кусал мочку ее уха. Она смотрела на него широко открытыми глазами.
— Юстин Второй, — продолжала она. — Тиберий, Маврикий…
Он поцеловал ее в губы.
— Фока, — пробормотала она.
— Считай это чисто медицинской процедурой, — сказал он. — Я просто пытаюсь тебя согреть.
— Гераклид, — сказала она. — Константин Третий…
Она задышала чаще.
— Гераклион, — выдохнула она и чихнула.
— Ты меня заводишь, — сказал он.
Она улыбнулась:
— Констант Второй.
Он прижал палец к ее губам:
— Ты меня убедила, дорогая. Давай лучше поговорим о нас.
— Я замерзла, Джонас. Я не могу согреться. — Она обвила руками его шею. — Согрей меня.
Ее руки напряглись.
— Ты истекаешь кровью, — прошептала она. — Я вся в твоей крови. Мне это нравится. Еще никто не истекал кровью в моих руках. Джонас, ты взорвал эту дверь, как бомба. Джонас! Я могла бы полюбить такого мужчину, как ты.
— Скажи мне, когда я начну потеть.
— Константин Четвертый, — прошептала она, не спуская с него расширенных глаз. — Юстиниан Второй, Леонтий Второй… Джонас, ты потеешь. Не отпускай меня, Джонас. Не отпускай меня.
Ее платиновые волосы прилипли ко лбу и рассыпались по вискам; намокшие пряди собрались сзади в мелкие кудряшки. Губы распухли, синие жилки на горле пульсировали неоновым светом. Все ее плечи и грудь были залиты кровью. Температура тела у Уайлда вернулась к нормальной, но руки оставались тяжелыми и вялыми, как мясные туши. Он подумал, что ему нужен пистолет, и спросил себя, сможет ли он нажать на спуск. Позади загремел открываемый замок.