Ровер остановился у окраины свалки. Сюда из близлежащих городов, поселков и деревень день ото дня возили всякий хлам и мусор. Струйка холодного пота побежала по спине девушки. Ее самые жуткие предположения обретали реальную форму.
- Ну? - распахнув дверцу с ее стороны, Ратэк почти галантно подал Ите руку. - Чего застыла? Я думал, ты - бесстрашная...
Негодование и гордость взяли верх. Маритта, пренебрегая помощью, самостоятельно выбралась из автомобиля и злобно уставилась на Мирэка, брезгливо морща свой носик.
- Помнишь, ты как-то сказала, что тебе проще с бомжом переспать, чем со мной? - с ожесточением и глухой яростью во взоре напомнил ей мужчина. - Вот сечас мы это и проверим.
Он подтолкнул ее в сторону кучи мусора, около которой притаились трое несуразных личностей, озадаченные грозным видом непрошенных гостей.
- Ребят, девочку хотите? - окликнул он их. - Не бойтесь. Это типо акции - накормите страждущих. А малышке, похоже, острых ощущений не хватает. Сделаете ей и себе приятное. И еще бонус, - он достал из кармана бумажник и вынул оттуда пачку зеленых банкнот.
- Совсем спятил, кретин? - аккуратно поинтересовалась Маритта. - Я всегда знала, что ты - придурок. Но, чтоб совсем человеческое лицо потерять...
- Ну, чего застыли, ребята? - проигнорировав ее выпады, подзадоривал Дарн ошалевших от счастья, которое им так неожиданно привалило, бездомных. - Девчонке не терпится. Давайте, пользуйтесь, пока не передумал...
Ратэк, водитель автомобиля и еще один огромный тип с физиономией неандертальца, сидевший до этого на переднем сидении и выполнявший, по всей видимости, роль охраны Дарнова, отошли в сторону, со скабрезными ухмылками наблюдая за действиями бомжей.
Те, выйдя из ступора, стали подкрадываться к девушке. Оцепеневшая Маритта никак не могла поверить в то, что это с ней происходит. Тем более, с подачи Ратэка. Гнев боролся в ней со страхом. Ей хотелось броситься на своего мучителя и расцарапать его физиономию в кровь, в идеале лишить зрения и отгрызть уши. Но, кинув полный недоверчивого изумления и злости взгляд на Мирэка, она поняла: он не шутит.
Дарн был мрачен, но спокоен. Его глаза, цвета грозовых облаков, обжигали ледяной стужей. Ни жалости, ни сострадания. Твердость и ожидание. Никакого безумия. Никакой злости. Один трезвый расчет. И жестокое удовлетворение при виде ее побледневшего лица. Взгляд палача. Ита поняла, что жалости от него не дождется.
Нет, она не будет умолять его прекратить этот нелепый и циничный спектакль, решила Маритта, непоколебимая в своей гордыне и злобе. Пусть не рассчитывает.