– Нормально. Женя, молоток! Все три раза сработал стильно, прямо как в Голливуде.
– Да, я-то чего, не я же горел…
«Лучше б это был я, – добавил про себя Лавриков. – Переживай тут за вас, «позвонков».
Стопроцентное горение в кино человека входит в набор трюков любой каскадерской команды, но от этого оно не становится менее опасным, при том, что человек вообще может работать этот трюк не более сорока секунд.
– Смотрите, смотрите, мужики, кто пожаловал! – Лавриков расплылся в надменной улыбке. – Борткевич. Конкурирующая фирма. Коля! – раскрыв объятия, пританцовывая на одесский разбитной манер, Лавриков пошел навстречу. – Коля, ты ли это? Ой, осторожно, ботиночки не испачкай! Мы тут горели немножко. Наше тебе, с кисточкой…
– Я тут мимо ехал…
– Ну, и ехал бы. Мимо… – угрюмо сказал Орлов и, не глядя на Борткевича, пошел прочь.
Борткевич секунду колебался, решая, остаться или уйти, но здравый смысл все же одолел эмоции.
– Хабаров! – крикнул он владельцу красивой спортивной фигуры, который, расхаживая среди обгоревшего хлама, разговаривал по мобильному телефону. – Санёк!
Тот обернулся, смерил Борткевича холодным оценивающим взглядом и безразличным тоном произнес:
– Чего тебе?
– У меня дело к тебе.
– Мне до твоего дела дела нет, – и уже снова собеседнику по телефону: – Найди мне стоящего экономиста. Займись этим в первую очередь, – потом он долго слушал и, наконец, рассмеявшись заключил: – Да-да. С Эльбруса и звоню. С самой вершины!
Борткевич, как мальчишка, дернул его за рукав.
– Побазарим?
– После того, что ты выкинул, тебе морду набить – мало.
Борткевича передернуло.
– Санек, мы же цивилизованные люди! Чего злой? Отпуск накрылся?
– Есть маленько.
– Сам горел… Где ж это записать? – Борткевич с любопытством разглядывал перепачканное лицо и одежду Хабарова. – Не царское это дело. У тебя что, «шестерки» кончились?
Брезгливая усмешка бросила тень на спокойное лицо Хабарова.
– Я никогда, ни к кому, и к тебе в том числе, не относился, как … к подмастерью. Извини. Дела.
Борткевич нервно рассмеялся, увязался следом.
– Не кипятись, Санек. Ты слышал, что у французской съемочной группы каскадер погиб?
– Нет.
– Это какой-то совместный с нашими проект. Я толком сам не знаю. Французы своих каскадеров привезли. У них на картине автотрюки, сильно мудреные, с наворотами. Вот и…
Это нечаянно полученное известие было неприятно Хабарову.
– Коля, зачем ты мне это рассказываешь?
– Затем, что французская каскадерская группа в полном составе два дня назад отбыла в Париж. Продюсеры теперь ищут русских м…даков, кто бы им все это отработал.