Двойной переход привел нас к лагерю Абруцци на широте 86°38', который получил свое название в честь добравшегося до крайней северной отметки герцога Абруцци. След был нарушен в нескольких местах, но нам каждый раз удавалось без особого труда находить его. Следующий день принес нам горькое разочарование. Во время перехода резкий юго-западный ветер время от времени швырял нам в лица колючие, как иглы, горсти снега и норовил пробраться в любую щель в одежде. Но радость оттого, что мы можем продвигаться вперед по молодому льду, была так велика и неподдельна, что все остальное по сравнению с ней казалось пустяками. Мы завершили этот переход в лагере Нансена, названном так в честь крайней дальней северной точки, до которой дошел Нансен.
Наверное, судьбе было угодно, чтобы наш путь домой был полон контрастов, ибо на следующий день сияло солнце и погода была тиха и ласкова. Но, несмотря на хорошую погоду, собаки, обессиленные предыдущими переходами, с трудом тащили нарты. Они шли шагом, и совершенно невозможно было заставить их перейти на бег, несмотря на незначительную загрузку нарт. Хэнсон и эскимосы тоже явно выдохлись, поэтому мне показалось разумным внести коррективы в наш план и сделать одинарный переход вместо обычного двойного.
Хорошенько выспавшись, мы снова отправились в путь, намереваясь преодолеть расстояние двух переходов на север, но тут стало сказываться действие ветра. Еще до того, как мы разбили лагерь, лед начал трескаться и недовольно скрипеть вокруг наших иглу. После того как мы вышли из лагеря, путь нам преградила только что открывшаяся полынья, и мы вынуждены были переправляться через нее на небольшой льдине, как на пароме.
Между этим и следующим лагерем на 85°48' северной широты мы обнаружили три иглу, в которых останавливались Марвин и Бартлетт, когда их задержала широкая полынья, которая теперь была покрыта льдом. По конструкции и характеру исполнения мои эскимосы сразу определили, что эти иглу строили люди из партий Марвина и Бартлетта. Эскимосы почти всегда могут сказать, кто строил ледяное жилище; и хотя при постройке иглу придерживаются общих принципов, индивидуальные особенности исполнения легко распознают этими детьми Севера.
Во время первого перехода того дня мы обнаружили, что след сильно пострадал, а лед под давлением ветра изломан в разных направлениях, поэтому мы решили поторопиться, заставляя собак перепрыгивали с одного обломка льда на другой. Во время второго перехода мы увидели свежий след медведя, наверное, того же самого, что наследил, когда мы шли на север. По пути на каждом шагу попадались трещины и узкие полыньи, но их удалось перейти без существенных задержек. Встретилась нам полынья с милю шириной, которая образовалась после того, как мы ушли к полюсу, и затянувший ее молодой лед теперь начинал вскрываться.