Для меня вообще смысл сказанного был непонятен. Опустила взгляд вниз, где мы соединялись с Минасом и густо покраснела. Там все было в крови! Даже черные завитки мужских волос характерно блестели на свету.
Мы же уже весь алтарь в крови испачкали. Испуганно взглянув в лицо Минаса, заметила на его губах довольную улыбку. Он не сводил глаз с моего смущенного лица, крепко придерживая меня за бедра.
— Мы к себе, и до завтра нас не беспокоить, — холодно бросил он Земеру, который, вскинув руку, остановил нас окриком:
— Слова! Закончите ритуал!
— Я, Лорд Минас Дамиан, призываю в свидетели всех здесь присутствующих, что сия дева была невинна и добровольно отдала мне себя.
— Свидетельствуем, — разноголосо донеслось из темноты.
— Я, Земер, Советник Темного Властелина, свидетельствую о свершении ритуала жертвоприношения девственной крови. Отныне Аулерия Дамиан является собственностью Минаса Дамиана.
— Кем? — возмутилась я, глядя на довольный оскал Земера.
— Все, мы ушли, — не дал продолжить мне ругаться Минас, перенося нас в спальню.
Как сидели, так, в той же позе, и оказались на кровати.
— Кто я теперь — собственность?
— Конечно, моя: с головы до пят, включая душу. Вся моя, желанная, сладкая маленькая звездочка. Как же я тебя люблю.
— Но ты же меня убить хотел, — обиженно напомнила я ему.
— Да почему ты решила, что я тебя убить хочу? Я столько лет шел к тому, чтобы тебя заполучить, ради того, чтобы прирезать? Что за расточительство драгоценного времени, ты не находишь? — объяснял мне простые истины любимый.
Кивнула головой, признаваясь в своей глупости.
— Ну, тогда продолжим — соблазнительно прошептал Минас, опрокидывая меня на спину. — Я покажу тебе звезды, не выходя из спальни.
Обещание он выполнял исправно. Правда, сначала я потребовала меня отмыть от крови, которая уже подсохла, превращаясь в корку. Минас с энтузиазмом принялся за работу, дрожащими руками пытаясь расстегнуть маленькие пуговицы на блузке. Когда с третьей попытки ему это не далось, резко дернул ткань в разные стороны, от чего многострадальные пуговицы улетели на пол. Юбку я сняла сама, уж больно она мне понравилась, и портить стоящую вещь не хотелось.
Теплая вода с трудом смывала кровяные разводы. Я с большим удовольствием водила мыльной губкой по широкой груди любимого, плавно опускаясь все ниже. Его мужское достоинство гордо подставлялось под струи воды, слегка вздрагивая, словно заигрывая. Густо краснея до самых кончиков ушей, я осторожными движениями намылила и его, под тихие стоны Минаса.
— Все, — судорожно выдохнула, когда свою миссию я выполнила, и любимый стоял весь намыленный.