Возница тряхнул головой:
– Это кто?!
Ответа не было. Горшечник спрыгнул с козел и заметался. «В лес, скорее в лес, авось не догонит. Но мои горшки, мои лошадки, мой возок!» Он выдернул из ножен широкий обоюдоострый кинжал и с размаху метнул его, целясь в голову чудовища. Клинок вонзился чуть ниже глаза, но на монстра это не произвело ни малейшего впечатления. Он продолжал идти, потом вдруг оглушительно взревел, махнул посохом…
Дальнейшего горшечник уже не видел, поскольку не имел глаз ни на затылке, ни на пятках.
Королевский лесничий Хью Невилл брезгливо посмотрел на просителя.
– Что там еще за чудовище? – скривился он. – На моих дорогах даже волк не осмеливается показаться.
– Клянусь, ваша милость, – едва пришедший в себя возница стукнул в грудь кулаком. – Это не было видение. Настоящее чудовище, огромное, вот… – Он быстро обвел глазами комнату охотничьего замка, переданного шерифом Йорка ставленнику принца Джона. – Вот, повыше этого окна.
– Здесь восемь футов, – зачем-то напомнил лесничий.
– Вот и я о том. А с рогами – все девять будет. – Он помолчал, задумавшись. – А может, и десять.
Хью Невилл отмахнулся:
– Признайся лучше, что ты перепил ночью в трактире, вот и померещилось.
– Куда ж признаваться?! Я, может, и рад бы пропустить кружку-другую эля. Вот только на что пить? Я ж как раз в Йорк вез горшки на продажу. Богом клянусь, все так и было, как я говорю.
– Не божись, – нахмурился сэр Хью. – Лучше ступай себе домой, впредь наука будет.
– Да в чем же тут наука?! – не унимался торговец. – Я ж вам правду, как есть, говорю. Было чудовище!
– Ну, хорошо, – сдался лесничий. – Сейчас поедем, своими глазами поглядим на то место, где на тебя напали. Учти, если солгал – пеняй на себя, велю кнутом отходить.
– Свободного йомена?! – задохнулся от возмущения горшечник.
– Лжеца и негодяя, – отрезал сэр Хью. – Так ты все еще желаешь ехать?
– А вот желаю! – несправедливое оскорбление пробудило в ремесленнике свойственные его народу храбрость и упорство. – А вот едемте!
Хью Невилл уже третий час сидел в засаде. Рассвет встречал его промозглой сыростью, накрапывающим дождем и серым, угрожающе нависшим небом. Того и гляди, хляби разверзнутся, и надоедливая морось обрушится проливным дождем.
– Надо убираться, – к нему подошел один из трех ближайших помощников, лучших в отряде лесников. – Скоро тетивы вовсе отсыреют. Не придет он сегодня. Всякий зверь в такую погоду в норе сидит.
– Не бывает таких зверей, – буркнул лесничий. – Черт меня побери, не поверю, пока сам не увижу.
Он передернул плечами, вспоминая, как неделю назад с неохотой откликнулся на зов бедолаги горшечника. Представшую его взору картину он не забудет, наверное, до последнего дня. Перевернутый возок бессмысленным нагромождением дров валялся на обочине дороги. Кони, некогда впряженные в него, бродили рядом, волоча за собой сломанное дышло. Черепки горшков устилали дорогу едва ли не на полмили вокруг. Но главное – следы. Прежде сэру Хью доводилось охотиться на медведей. Но след даже самого крупного медведя мог бы поместиться в них не менее четырех раз.