Автомобилей навстречу шло мало. Все ехали из Москвы на дачи. Сверху Москва — монстр, пускающий в стороны щупальца. Всё рутина. Пробка тоже рутина. Жизнь сводится к присутствию на рабочих местах и в пробках. Редкие люди видят жизнь как череду новых событий. Победи он сегодня — ехал бы тоже с новыми надеждами, и обыденность не казалась бы невыносимой… Но он совершенно разбит. Кто-то изрёк, что не скандал, а рутина — предел падения.
«Форд» тихо полз, останавливаясь и трогаясь; скоро встал вообще. Цепь габаритных огней вела в туман. Видимо, впереди авария, и пройдёт минут двадцать, прежде чем вновь поедут. Он включил радио, поискал нужную волну.
«С Рублёвки передают о столкновении джипов. Владелец заднего — боксёр Гаров. У боксеров, как все знают, взрывной характер, выдержка проявляется лишь на ринге. Но мордобоя не случилось, потому что водитель первого джипа — отпрыск министра. Как говорится, велика Россия, но лучшим в ней места мало. Туман не уходит. Шутят, что застарелый российский правительственный недуг, а именно: непубличность и кулуарность, — материализован. Туман окутывает все сферы деятельности. Мы сталкиваемся с решениями, не зная ни о их причинах, ни о продуманности последствий. В качестве развлечения застрявшим в пробке сообщаем новость: утром на территории резиденции вице-премьера, курирующего ВПК, обнаружена надувная кукла. Охранники, окружив, её уничтожили. Браво!»
Девяткин стал объезжать аварию. Джипы перегораживали проезд, он сполз на обочину, трясясь на щебне и на корнях сосен, выбрался на асфальт, дал газ, но «Форд» повлекло вбок. Съехав к обочине, он вылез.
Тоже обыденность: кто-то всегда стоит на обочине из-за прокола. Теперь этот кто-то — он. Иначе и не могло быть. Он помнит, ему нагадали: он неудачник. Нагадали давным-давно. Девяткин, хмыкнув, надел перчатки. Морось усеяла туфли, лицо, костюм, который теперь наверняка испачкается. Включил аварийку и взял домкрат. Подымая бок «Форда», что было не просто, поскольку колонна ползла впритык, чуть ли его не касаясь, — он не сразу заметил подошедшую фигуру.
— Помочь? а вы меня к Жуковке подбросите, — раздалось вдруг.
В плаще, на каблуках, руки в карманах, ноги длинные и красивые.
— Чем? — бросил он.
— Тем! — сказала она и пошла вперёд, голосуя.
— Стойте! — Девяткин выпрямился. — Я хотел сказать, вы не сможете мне помочь. Не женский труд.
— Я? — Она, вернувшись, стала откручивать гайку.
Он отнял у неё ключ.
— Убедили. Откуда вы?
Она кивнула на аварийный джип.
— Бой думал в отсутствие папы с мамой повеселиться, снял меня, поехали, а как влип — сразу выставил. Благоразумный! Не засветился. Как папа его учил.