У этих всё только для удовольствия — ищут кайф, как вы. Девушек по дороге снимают, трахают, хотя есть жена, любовницы… То есть, одному на секс часа хватает, другие же в нём круглосуточно. Журнальчики покупают, видео смотрят, бродят ночами, чтоб найти женщину… ну, вы поняли. У вас ведь есть журнальчик? Есть? Работают лишь для виду — как вы в своём банке, чтоб главный свой интерес скрыть. Это всем известно, это обычно: много гормонов, парень идёт насиловать… Известно ли вам другое, Пётр Игнатьевич? Есть насильник — а есть маньяк. Здесь Фрейд. Теперь, прежде чем дальше… Смотри сюда! — Он врезал Девяткину в лоб журналом. — Что, говорить не хочешь? Брезгуешь? Что, богат очень? Знай, на следствии первое правило — отвечать. Хочешь, чтоб я учил тебя по морд
ам? Образованный — выбирай. Будем общаться или нет?
Девяткин, потупившись, закивал, чувствуя, как горит кожа.
— Я говорю, — вёл следователь, — что насильник — это насильник. А вот маньяк — другое. Маньяк — убийца.
Девяткин кивнул. Казалось, с ним идет игра в кошки-мышки, а сыр — в чехле с покойником.
— В Жуковке есть маньяк, — излагал следователь. — Завёлся недавно… Странно завёлся, Пётр Игнатьевич, после того, как погибла ваша попутчица и… Но нечего погонять коней, нечего… — он похлопывал по чехлу. — Здесь женщина, жуть красивая. Светленькая и стройная, грудь номер пять, блондиночка… Показать вам? Может, знакома?.. Ну, так знакома?! — гаркнул вдруг он.
— Воды… — произнёс Девяткин, чувствуя, что впадёт в истерику, если не сменит как-нибудь тему.
— Вы побледнели… — Следователь приподнял его за нос. — Отчего? Рассказать, где нашли? Представь, голую, чуть прикопанную, в леске нашли, вот недавно… свеженькая… Ты убил?
— Нет!!! — вскрикнул Девяткин, дёрнувшись, чтобы встать, и хотел уже объяснить про Лену, бросившуюся на шею, потом про нож и клоуна, и про бордюр, с которого неудачно слетел.
— Сядь! — толкнул его следователь. — Куришь?
— Да! — с готовностью ухватился он за повод к нормальному общению, хотя курить не хотел.
Следователь ткнул ему в рот сигарету и сам закурил. — Засиделись. Пора колоться… А что мы умные, докажу. Есть Эрос. Знаешь? Эрос — любовь. А знаешь про… — Он заглянул в журнал. — …Танатос? Он рядом. — И он похлопал вновь по чехлу. — Так смерть звать — Танатос. Теперь о том, почему ты убил, Девяткин… Фрейд пишет… или журнал пишет, но всё равно: «Стремление к удовольствию роковым образом является частью общего стремления живущего к возвращению в состояние покоя неорганической материи». Сложно? Я растолкую. Далее пишут: