Несмотря на то что сквозь слезы я толком не могла рассмотреть свою руку, попыталась стянуть кольцо, вскрикнула от боли, когда ободок прошелся по воспаленной коже… и кольцо я все же не сняла.
– Дэя, – раскаяния в голосе магистра стало гораздо меньше, – я же просил…
– Я ТОЖЕ! – срываюсь на крик, почти истерический. – Я тоже просила вас, вы меня услышали?
Под моим вопросительным взглядом лорд Тьер молча опустил глаза. Он был весь мокрый, с волос вода капала, и в темных прядях застряли две льдинки, а у меня огнем горела вся кожа, и я не могла остановить слезы, которые все лились и лились.
– Верните меня в академию, пожалуйста, – я не просила, я умоляла, – пожалуйста, услышьте меня хоть раз.
– Тебя нужно вылечи…
– НЕ НАДО! – вновь сорвалась на крик, с трудом оборвала себя и проговорила уже тише. – У меня есть прекрасная мазь от ожогов, бабушка сделала. Просто отпустите, я вас очень прошу, я…
Тело печет все сильнее, боль невыносимая.
– Ну пожалуйста!
Вспыхнуло адово пламя.
* * *
Я не знаю, что делал лорд-директор, но перемещался он со мной, а вот в своей комнате в академии я оказалась одна и без ожогов.
Бросив обгорелую ткань, пошла в душ. Долго, очень долго стояла под прохладной струей воды, а когда вышла, обернувшись лишь полотенцем, увидела сидящего на моей постели магистра. Лорд Тьер сидел сгорбившись, и вскинул голову он, лишь услышав мои шаги, но… Но говорить с ним сейчас я не могла.
– Прости, – слова давались ему с трудом.
Я промолчала.
– Северные женщины отличаются от южных, – почему-то продолжил Риан.
– Северные мужчины тоже… – с горечью ответила я.
Он вновь опустил голову, глядя куда-то в пол, и глухо произнес:
– Я не хотел причинить тебе боль.
Вновь молчу, говорить о том, что мне от этого не легче, не хотелось.
– Прости…
Я молча прошла к окну, сердце болело. Действительно болело. Словно что-то тупое и холодное вбивали в него. Думала ли я о том, чтобы попытаться разорвать помолвку? Наверное, каждая здравомыслящая девушка на моем месте думала бы лишь об этом. А я не могла. Не могла даже представить, что в моей жизни больше не будет лорда-директора. В чем-то магистр прав – северные женщины от столичных и южных отличаются. Приграничье – суровый край, у нас не принято выставлять чувства напоказ, но только у нас, стоит погибнуть любимому мужу, жена следует тропой Бездны спустя год-два, практически умирая от тоски по нему. И я смотрела на буйство метели за окном, на снежинки, что швырял ветер в окно, и понимала – если Риан уйдет из моей жизни, я жить уже не смогу.
– Дэя… – магистр подошел так близко, что тепло его тела я ощущала отчетливо, но все равно не касался, – не молчи только.