— Ага! — печально вздохнул сокурсник и нахохлился, окончательно став похожим на побитого жизнью грача. Покосил на меня черным глазом и коварно поинтересовался: — А ты-то как, Нэви? Готова к предэкзаменным козням?
— Не спрашивай! — горько откликнулась я, потому как предмет, на который мы шли, красиво назывался «Общая теория спекуляции», и я была от него совсем-совсем далека.
Преподаватель, разумеется, и не думал входить в мое положение, а потому не то чтобы издевался, но не упускал случая пройтись по тому, какие мы скудные мозгами. К счастью для моей самооценки, я была не единственная, кому предмет не давался.
Эх, что же мне так не везет-то, а?! Прошлые неприятности, экзамены, лисы, призраки… за что меня Водяной так невзлюбил?!
Ну, ладно. Если все плохо, значит, хуже быть не может, ведь так?
Как оказалось, не стоило бы каркать. Мне вообще стоило бы настраивать себя на позитив!
Так или иначе, прогнозы сбылись, хоть и не в отношении меня. Случилось то, чего боялись. То, чего уже очень давно не происходило, невзирая на все предупреждения в договорах Академии.
Смерть…
Мы с Айлири как раз входили в холл главного здания, когда увидели это. Тело под простыней в центре восьмиконечной звезды.
Мрачные студенты, преподаватели вокруг… и гнетущая тишина.
Так получилось, что мы застали еще одно явление природы. Ректор-основатель! Черный кицунэ. Последний представитель истребленного в прошлую войну рода Агатовых лисов. Эдан Хрон.
Ректор нечасто появлялся перед учениками Академии. Лис… Королевский лис. Отказавшийся от всех своих прав и ушедший с севера, чтобы создать это место. Для нас этот кицунэ был живой легендой.
Он приближался, окутанный аурой власти и силы, которая ощущалась почти физически. Крон-лорд Хрон был одет в традиционный багровый бархат, а свет играл отблесками дорогого вина в его черных волосах и на роскошном хвосте. Рука, затянутая в шелковую черную перчатку, неторопливо скользила по резным перилам из медового дерева. Он медленно спускался по роскошной лестнице, и в тишине каждый его шаг по светлому, с золотисто-бежевыми прожилками мрамору был почти оглушительным.
Хрон дошел до пентаграммы в центре зала и замер, пристально глядя на тело под белоснежной простыней, которое казалось нелепой, изломанной фигурой на совершенстве гагатовой звезды. Ректор вскинул руку и пошевелил пальцами, ткань медленно сползла с лица… девушки. Я судорожно нащупала руку подруги, потому что узнала ее. Как и все из нашего потока! Марси…
Ректор несколько бесконечно долгих секунд смотрел на нее, после присел рядом, и его накидка распласталась по мраку пола багровыми крыльями. Он медленно склонил голову набок, словно изучая покойницу с другого ракурса, и на лицо кицунэ набежала тень. Потом мужчина настолько резко поднялся, что я, казалось, уловила скрип кожаной подошвы о мрамор. Крон-лорд вскинул ладонь, отчего простынь вспорхнула, с силой выпрямилась, а после вновь опустилась, прикрывая тело, и я почему-то с горьковатой иронией отметила, что теперь-то она лежит идеальным квадратом.