«Ариец» за последние два часа заметно спал с лица, походкой и повадками иногда уже напоминал загнанную в угол, ощерившуюся безнадежно кошку. Очередная девушка с сумкой, описав было вокруг капитана полуокружность, сверкала глазами из глубины павильона. Капитан же высматривал в сизом туннеле улицы (с тусклыми светляками по стенам) морду троллейбуса с веками-козырьками, а показывались все только автобусные морды — вертикальная черта рамы — переносица.
Любка могла приехать через сорок минут, может, через час. Капитан мог обмануть «жреца». Если дико повезет.
Повезло: капитан остановил такси. Такси нынче дороги. Дешевше, кажется, пристрелить таксиста. Наверное, капитан берег патроны?
Минут уже через десять он выскочил из такси у входа-арки в свой, сейчас увешанный огнями «куб», в одной из граней которого минут двадцать всего назад наверняка копошился невидимый «жрец» — убийца. Во дворе, в лифте, капитан еще не сомневался, что никаких «в воздух» или «в сторону» предупредительных выстрелов не будет — он выстрелит сразу же, разве что — приблизительно в ноги, но «Макаров» забирает вверх, и получится — в живот…
Только уже отпирая дверь, капитан перевел дыхание и допустил, что, может быть, задаст «жрецу» сперва пару вопросов…
Включил свет.
Тихо.
Складка на коврике в прихожей явно сместилась, тумбочка больше не прикрывает завиток на обоях.
— Подойди сюда, — позвал капитан, — может, останешься жить. Последний шанс.
Звуки тут были, появились. Слышны часы в спальне.
— Хорошо. Сейчас я убью тебя, сучонок!
Капитан запер наружную дверь.
Отлетели, отпахнулись двери в ванную, в туалет. В спальню.
Капитан выстрелил.
Получилось оглушительно и разрушительно: ножка от тахты отскочила в потолок, разбив лампочку в люстре.
Отбросив ногой дверь, ворвался в гостиную.
Платья были сдвинуты. И сюда входил «жрец», оставив жирный кусок грязи на паркете.
Капитан сорвал гардину.
Балкон не смежный. Вокруг него бескрайнее пространство, холод и огни. В пропасти — сияющий, как новогодняя елка, дом.
Так тоже «жрец» предусмотрел?
Стало видно, что наглец пил чай на кухне: вторая грязная чашка появилась в раковине. Не подумал (не успел?) прибрать.
Роальд Васильевич снял куртку, в ванной плеснул себе в лицо холодной водой. Постоял.
Достал из шкафа лист «хозяйственной» бумаги, завернул в бумагу чашку, но тут же засомневался — свою или чужую.
Отрезал себе сыра.
До приезда Любки оставалось что-то, может, полчаса. Надо будет очень быстро и понятно объяснить ей…
Тут капитан впервые основательно попытался подвести итоги. Он подобрал события, попытался организовать, расставить их. С куском сыра во рту. Оглядывался. В прихожей чуть шевелился, выглядывая из-за угла, синеватый призрак — облако сигаретного дыма.