Роальд достал тетрадку «жреца»:
«…потом, уже намучившись, года три назад, во время страшной, уже третьей операции, когда эти живодеры до половины бедра отхватили мне и вторую ногу (ту, на которой была родинка оригинальной формы — как вопросительный знак), так вот тогда кто-то из хирургов сказал мне, что, мол, зря я стесняюсь своих анатомических особенностей, переживаю из-за этого, что я, мол, нормальный человек. Да. Я не поверил. Мы уж такие, ипохондрики. Да и поздно было менять мнения и убеждения. Я всю жизнь носился с этим. Я совершал преступления, я стал убийцей, вором, бандитом в честь своего уродства. Кто знает, попадись мне этот врач двадцать лет назад… Но я и к врачам тогда стеснялся обращаться. Как-то, было мне лет восемнадцать, пошел, а тот говорит, что ничего не сделаешь, можно попробовать гормоны, только вроде это бесполезно. Вот во Франции… А хотите искусственный?! Дорого, но очень впечатляет!.. Вот так. А сейчас я вам что-то докажу…»
Пора выходить?
Нет, еще две остановки.
«…Пока есть память о личности, она жива. Вот тогда и общается ее Ка с живыми. Подлинная «Книга мертвых», не читанная нами, капитан, рассказывает о способе общения с помощью памяти. Не столоверчение и полтергейст, нет, то Ка ищет способы сообщить о личности за «стеной времени». Все открытия человечества, если хотите, проходят сквозь «стену времени» от нас, мертвых, движущихся вам навстречу по обратным виткам спирали Времени. Не путь познания, но союз с Ка определяет прогресс, потому чем дальше, тем быстрее течет эта река…»
(Самое страшное — Ленка! Есть ведь характер. Помню, еще было ей четыре года. В лесу поссорилась с родителями, фыркнула и пошла домой. Одна, через лес. Когда она скрылась, Люся не выдержала, но шли они за Ленкой прячась, наблюдая издали. За лесом — поле, за полем — речка. Через речку — бревно. Люся была уверена, что вот там-то и разревется и помчится искать родителей. Ан нет! Уже под вопли бегущей Люси переползла Ленка по бревну, а на той стороне, плачущая и дрожащая, все равно не хотела говорить с нами и порывалась идти. Да, есть характер. Только хватит ли его теперь, после того, что она узнает.)
«…в потоке времени остаются «слепки», составляющие иной мир, могущий влиять на ваш мир, «первичный». В существовании мира «слепков» убеждает ряд аномальных явлений…»
(Вот теперь сходить. А лучше бы не сходить никогда!)
«…мое философствование. Извините, капитан, что я уклонился от нашей темы, но ведь это последнее, что я успеваю оставить на земле и…»
— И хватит! — сказал капитан и скрутил тетрадь в трубку, спускаясь на тротуар вслед за девушкой с сумкой, приостановившейся было, чтобы дальние огни короной увенчали ее головку.