Он знал, что пасторская контора расположена в отдельном здании. Проехав Луннарп, Валландер свернул направо. Знал он также, что приходы обычно работают по весьма причудливому расписанию. Но, подъехав к белому зданию, увидел несколько автомобилей, припаркованных у входа. Поблизости мужчина стриг газон. Валландер дернул дверь. Она была заперта. Он позвонил в звонок, прочитав на медной табличке, что в следующий раз пасторская контора будет открыта в среду. Валландер подождал. Затем позвонил еще раз и постучал. Где-то сзади дребезжала газонокосилка. Валландер собрался было уходить, когда на верхнем этаже открыли окно. Оттуда выглянула какая-то женщина.
— Мы открыты по средам и пятницам, — прокричала она.
— Я знаю, — ответил Валландер. — Но у меня срочное дело. Я приехал из истадской полиции.
Фигура в оконном проеме исчезла. Тотчас вслед за этим дверь распахнулась. На пороге стояла белокурая женщина, одетая во все черное. Лицо у нее было сильно накрашено. На ногах красовались ботинки на высоких каблуках. Валландера поразила маленькая белая маргаритка, резко выделявшаяся на фоне черной одежды. Он протянул руку и поздоровался.
— Гуннель Нильсон, — ответила женщина. — Я приходский пастор.
Валландер проследовал за ней в дом. «Зайди я сейчас в ночной клуб, мне было бы легче такое понять, — мельком подумал он. — Не думал, что современные пасторы выглядят именно так».
Она открыла дверь в контору и пригласила его войти и сесть. Валландер отметил, что Гуннель Нильсон была очень привлекательной женщиной.
На столе лежал конверт со знакомой надписью.
— В полицию пришло письмо, — начал он. — Написанное на вашем бланке. Поэтому я и приехал сюда.
Валландер рассказал о девушке, которая сожгла себя заживо. Он заметил, что ей не по себе. И когда он спросил ее об этом, она ответила, что последние дни была больна и газет не читала.
Валландер показал письмо.
— Вы не представляете, кто бы мог его написать? — спросил он. — Кто имеет доступ к вашим бланкам?
Пастор покачала головой.
— Пасторская служба — это не банк, — ответила она. — Да и работают у нас только женщины.
— Дело не в том, мужчина это или женщина, — разъяснил Валландер.
— Не знаю, кто бы это мог быть, — ответила она.
— Может, кто-нибудь из конторы живет в Хельсингборге? Или часто ездит туда?
Она снова показала головой. Валландер понимал, что она действительно хочет помочь ему.
— А сколько человек здесь работает? — спросил он.
— Вместе со мной четыре. Есть еще Андерсон, он помогает нам по саду. А также привратник, он здесь все время. Стуре Росель. Но он по большей части на кладбищах и в приходских церквах. Бланк, конечно, мог взять кто угодно. А может, кто-нибудь из тех, что приезжают в контору по делам.