Валландер одолжил у Вальдемарсона фонарик и посветил в фургон. В одном месте в крови отпечаталась ступня человека. Валландер подался вперед.
— Тут кто-то ходил босиком, — изумленно сказал он. — Это не отпечаток ботинка. Это левая ступня.
— Босиком? — удивился Сведберг. Взглянув, он убедился, что Валландер прав.
— Он что, убивает людей, а потом шлепает босиком в лужах крови?
— Может быть, это и не его след, — неуверенно сказал Валландер.
Закончив осмотр, они собрались ехать. Валландер сел в машину, а Сведберг побежал в аэропортовское кафе купить бутербродов.
— Ну и цены у них, ни стыда ни совести, — пожаловался он, вернувшись. Валландер ничего не ответил.
— Поехали, — только и сказал он.
Приближалась половина первого, когда они остановились перед полицейским управлением Мальмё. Выйдя из машины, Валландер увидел, что навстречу ему идет Бьёрк. Заметив Валландера, тот остановился как вкопанный и уставился на него так, будто застал за каким-то непристойным занятием.
— Ты — здесь? — воскликнул он.
— Приехал, чтобы попросить тебя вернуться, — неудачно пошутил Валландер. Затем он вкратце рассказал о последнем убийстве.
— Все это просто ужасно, — сказал Бьёрк, и Валландер почувствовал, что тот действительно переживает. Раньше ему и в голову не приходило, что Бьёрк может скучать по своим истадским подчиненным, хотя и проработал с ними много лет.
— Да, времена меняются, — сказал Валландер.
— Как дела у Хансона?
— Похоже, ему не слишком уютно в шкуре начальника.
— Пусть звонит, если понадобится моя помощь.
— Я передам ему.
Бьёрк убежал по своим делам, а Валландер со Сведбергом направились в дежурную часть. Форсфельт из больницы пока не возвращался. Чтобы скоротать время, они пошли в столовую пить кофе.
— Не понимаю, как тут можно работать! — сказал Сведберг, оглядывая толпу полицейских. Было как раз время ланча.
— В один прекрасный день мы, может быть, все здесь окажемся, — отозвался Валландер. — Если округа ликвидируют. На каждый лен — по одному полицейскому участку.
— Ну, такого они никогда не сделают.
— Не сделают. Но могут сделать. И им плевать, что из этого выйдет. У госуправления и у политиков-бюрократов есть одна общая черта. Их хлебом не корми, дай доказать невозможное.
Пришел Форсфельт. Они поднялись из-за стола, пожали друг другу руки и направились к нему в кабинет. У Валландера сразу сложилось о нем хорошее впечатление. Форсфельт чем-то напоминал Рюдберга. Возраст — не меньше шестидесяти, дружелюбное лицо. Слегка прихрамывая на левую ногу, Форсфельт принес в комнату еще один стул. Валландер сел и принялся разглядывать фотографии смеющихся детей, прикрепленные к стене булавками. Должно быть, Форсфельтовы внуки, подумал он.