– Впрочем, я немного отвлекся, – опомнившись, сказал Виллоби. – О чем мы там говорили до моих рассуждений об истинном месте сумеречных созданий в нашем мире?
– Ты собирался поведать мне, зачем устроил эту ловушку, – проговорила я и с мелочной радостью заметила, как от моего слишком фамильярного обращения по лицу мага пробежала едва заметная тень неудовольствия.
Ага, не нравится, стало быть, когда ему «тыкают». А пусть привыкает! Причем я не первая начала!
– Я хочу возродить найна Эдриана Жиральда! – между тем громогласно провозгласил Виллоби. – Я думаю, мы прекрасно поладим. И мне нужен товарищ. Друг, способный оценить все мои опыты по достоинству и дать нужный совет. Как говорится, одна голова хорошо, а две – лучше!
– И каким же образом ты собираешься этого добиться? – полюбопытствовала я, уже понимая, что ответ мне очень и очень не понравится.
Виллоби сделал еще один шаг ко мне. Я с огромнейшим удовольствием держалась бы от этого ненормального как можно дальше, но отступать было некуда: моя спина прижалась к какой-то пружинящей поверхности, по всей видимости, ограничивающей периметр этой небольшой своеобразной темницы.
– Гордись: ты послужишь вместилищем разума этого великого человека! – прошипел, брызгая слюной, Виллоби и ткнул меня в грудь указательным пальцем.
Я некогда сочла его симпатичным? В таком случае я сильно ошибалась. Сейчас он выглядел преотвратно: голубые глаза горели огнем безумия, губы кривились от беспрестанных гримас, куда-то исчезли симпатичные ямочки. И внезапно я осознала, что передо мной действительно сумасшедший. Что самое страшное: абсолютно уверенный в верности своих поступков.
– Твое тело легко примет его, – продолжал шептать Виллоби. – За время вашего путешествия его разум уже сроднился с ним. Поэтому смирись и расслабься. Ты, конечно, почувствуешь нечто неприятное, но больно не будет. Не должно быть. И в любом случае, ты обязана быть счастлива, что послужишь во благо человечества! Кем тебе суждено было бы стать? Одной из племени паучих, презренным существом, прячущим свой неприглядный облик к тенях. Тьфу, да и только!
Я покорно утерлась, поскольку Виллоби, увлекшись своей речью, на самом деле плюнул мне в лицо.
– А так ты обретешь иную судьбу, станешь иным человеком, – продолжал разглагольствовать маг.
– Другими словами, я умру, – оборвала его я.
– И что тебя не устраивает? – искренне удивился он, уловив горькую иронию в моем голосе. – Да, как арахния ты погибнешь. Не останется ничего от прежней тебя: ни воспоминаний, ни рассуждений. Зато твое тело займет он. Это ли не величайшее благо на свете: послужить сосудом для гениальнейшего разума?