Когда сестры Бронте впервые приехали в Брюссель, они намеревались пробыть там полгода, вплоть до начинающихся в сентябре grandes vacances>166. На каникулах обучение прерывалось на срок от шести недель до двух месяцев, и потому в это время было удобно вернуться домой. Однако предложение, высказанное в приводимом ниже письме, изменило планы Шарлотты и Эмили. А кроме того, сестры были очень рады своим успехам в изучении тех предметов, которые им так давно хотелось постичь. Приносила радость и дружба с теми, кто избавлял их от невыразимого одиночества, которое испытывают приезжие в чужой стране – особенно такие, как Шарлотта и Эмили. От подруг они узнавали о том, что происходит дома, могли вспоминать с ними прошлое или обсуждать планы на будущее. Мэри и ее сестра – веселая, смешливая, любящая танцы Марта – жили в пансионе, находившемся сразу за городской чертой Брюсселя. А в самом городе жили их двоюродные сестры – в этом доме>167 Шарлотту и Эмили всегда принимали с радостью, хотя неимоверная застенчивость сестер Бронте заслоняла от хозяев многие их привлекательные качества.
В этом семействе сестры Бронте проводили выходные дни в течение многих месяцев. Однако Эмили оставалась столь же непроницаемой для попыток сближения, как и в первое время своего пребывания в Брюсселе. Шарлотта, по словам Мэри, была настолько слаба физически, что «не находила сил» возражать кому-либо в споре и со всем почтительно соглашалась, – тем, кто знает о ее незаурядных талантах и решительном характере, такое поведение кажется странным. В этом доме барышни Т. и сестры Бронте могли видеться очень часто. Однако была еще одна английская семья, для которой Шарлотта вскоре стала желанной гостьей; как мне кажется, там она чувствовала себя более раскованно, чем у подруг или у миссис Дженкинс.
Английский врач прибыл в Брюссель с целью дать образование своим дочерям>168. В июле 1842 года он поместил их в пансион мадам Эже – меньше чем за месяц до начала grandes vacances. Для того чтобы девушки лучше усвоили язык и смогли занять все свое время, они посещали дом на улице Изабеллы каждый день, в том числе и на каникулах. В это время в пансионе все разъехались и остались всего шесть или восемь воспитанниц, не считая сестер Бронте, которые находились там постоянно, не имея возможности внести хоть какое-то разнообразие в свою монотонную жизнь и с неустанным усердием продолжая учение. Их положение в пансионе показалось новоприбывшим похожим на то, что принято называть «привилегированные ученицы». Различные учителя обучали их французскому, рисованию, немецкому и литературе, а Эмили, помимо этого, занималась еще и музыкой, в которой стала уже настолько искусна, что ей поручили давать уроки трем юным сестрам – дочерям английского врача, с которым мне довелось беседовать.