, противоречило бы правде и правдоподобию. Я не без страха предвижу, что самым слабым героем в книге окажется тот, кого я старалась сделать самым прекрасным. Если это произойдет, то причина моей ошибки будет заключаться в том, что у него нет источника в реальности, он полностью выдуман. Мне казалось, что этому персонажу недостает связи с действительностью, – боюсь, читатель почувствует то же самое. Единство с ней напоминает судьбу Иксиона, сочетавшегося браком с облаком
>366. Детство Полины, по-моему, неплохо придумано, но ее…
[12] <…> Краткая поездка в Лондон представляется мне все более желательной, и если Ваша матушка будет так любезна и напишет, на какое время ее лучше назначить, и назовет день после Рождества, который ее устроит, то я буду иметь удовольствие, при условии что позволит здоровье папы, принять ее приглашение. Мне бы хотелось приехать так, чтобы успеть исправить хоть что-то в корректуре; это избавило бы от многих хлопот.
Когда мне оказали честь и попросили написать эту биографию>367, передо мной сразу же возникло препятствие: как я смогу показать Шарлотту такой, какой она была – благородной, честной и нежной женщиной, – не затронув в ее жизнеописании личных обстоятельств наиболее близких к ней людей? После долгих размышлений я пришла к заключению, что надо писать правдиво или не писать вовсе. Нельзя ничего утаивать, но некоторые вещи по самой своей природе таковы, что о них нельзя говорить так же полно, как о других.
Разумеется, одна из самых интересных страниц жизни Шарлотты – ее замужество и предшествовавшие ему обстоятельства. Однако это событие больше, чем другие, нуждается в деликатном обращении (оно произошло сравнительно недавно и касается другого человека в той же степени, что и Шарлотты); биограф не должен грубо касаться того, что священно для памяти.
Тем не менее есть две причины, кажущиеся мне важными и основательными, побуждающие меня рассказать кое-что о ходе событий, которые привели к нескольким месяцам супружеской жизни – краткому периоду безмерного счастья. Первая из этих причин – мое желание обратить внимание читателя на тот факт, что мистер Николлс принадлежал к числу людей, встречавшихся с мисс Бронте ежедневно в течение многих лет.[13] Он наблюдал ее в роли дочери, сестры, хозяйки дома и подруги. Его вовсе не привлекала какая бы то ни было литературная слава. Мне кажется даже, что это претило ему в женщинах. Мистер Николлс – серьезный, сдержанный, добросовестный человек, глубоко верующий, как и положено священнику.
Он молчаливо наблюдал за мисс Бронте и в течение долгого времени скрывал, что любит ее. Любовь такого человека – многолетнего постоянного наблюдателя ее образа жизни – многое говорит о ней как о женщине.