— А что главное?
— Взгляд, — ответила Рита. — Такие взгляды только за решеткой вырабатываются. Или за колючкой, как вы говорите. В неволе, одним словом.
Руслан почувствовал не очень сильный, но все же достаточно болезненный укол ревности.
— Откуда тебе известно, какие у зэков взгляды? — поинтересовался он. — Кстати, в заключении находятся очень разные люди, и смотрят они тоже по-разному.
— Это я понимаю, — согласилась Рита. — Но я имею в виду таких, как ты. Которых срок не испугал и не сломал. И которые по этой причине не побоятся сесть снова и снова. Я говорю о… о рецидивистах.
— Это ментовской термин, — заметил Руслан. — Они называют так воров.
— Знаю. Просто язык не повернулся назвать тебя вором.
— Напрасно. Для меня это не оскорбление, а честь.
— Вот, — тихо сказала Рита. — Именно так он и говорил.
Минуту или две было слышно, как стучат, не умолкая, стальные колеса, как будто ударник выбивал нескончаемые дроби на барабанах.
— Кто, — спросил Руслан, покачиваясь в темноте вместе с вагоном.
— Отец, — ответила Рита. — Он всегда сидел, сколько я его помню. Выходил, гулял пару месяцев, и его снова забирали. Как в фильме про джентльменов удачи. Украл, выпил, в тюрьму… Украл, выпил, в тюрьму…
— Ну, это для смеха так придумано.
— Нам с мамой смешно не было.
— Я про фильм, — уточнил Руслан.
— А я про жизнь, — сказала Рита. — Один раз папа принес мне целую гору разных подарков. Я чуть не лопнула от счастья. А потом все это конфисковали. Как вещдоки по делу ограбления «Детского мира». Теперь ты понимаешь, почему мне неприятна всякая блатная романтика?
— Понимаю.
— Тогда не обижайся, что я не смогла с тобой болтать на отвлеченные темы. И спокойной ночи.
С этими словами Рита зашуршала постельным бельем, отворачиваясь к стенке.
— Спокойной ночи, — запоздало откликнулся Руслан.
После чего промаялся без сна почти до утра. Несмотря на добрые пожелания, ночь выдалась как раз очень беспокойная.