Она терпеть этого не могла.
– Ты выполнила свою часть контракта безупречно. – Он говорил так, как говорят бесстрастные генеральные директора. – Конечно, ты получишь обещанное, какие бы истерики ни закатывал Брэдфорд.
– Плевать! Мне нет до этого дела, – бросила Бекка и рассекла рукой воздух, но Тео перехватил ее руку.
От неожиданного прикосновения она замолчала. Это было чересчур. Слишком горячо. Слишком хорошо. Такого нет и никогда не может быть.
– Тебе будет до этого дело. – Тео говорил низким голосом. Бекка начала думать о том, о чем не могла позволить себе даже мечтать. – Может, не сейчас. Но будет.
Она выдернула руку, ее обдало каким-то странным жаром. Она почувствовала, что залилась краской, но не могла остановиться. Не могла она и протиснуться мимо Тео и уйти, хотя знала, что нужно это сделать.
Мгновения растягивались, отдавались эхом, поглощали их обоих. Не было в мире ничего, кроме его любимого лица и янтарных глаз, от которых невозможно было оторваться. Не было ничего, кроме тех слов, которые они не могли сказать друг другу. И все невысказанное кружилось между ними и с каждым вздохом звучало все громче и громче.
– Я знаю, что не должен спрашивать… – начал Тео.
– Тогда не спрашивай, – твердо и отчаянно произнесла Бекка.
Но, честно говоря, часть ее души – очень большая часть, кстати, – хотела, чтобы он спросил. Каким бы ни был вопрос. Если он спросит, как она сможет устоять? Как сможет от него оторваться? Это невыносимо, а ведь она еще не ушла.
Тео прошептал ее имя, и сердце Бекки, разбитое, израненное, рассыпалось в пыль.
Но Бекка видела свое отражение в большом зеркале на стене. И она была совсем на себя не похожа. Она была похожа на свою двоюродную сестру. Настоящая Ларисса очнулась, а значит, Бекка больше не знает, кто она такая. Она давным-давно потерялась в лабиринте жизни, состоящем из зеркал, отражений и шарад. Она уже почти поверила, что ее место здесь. Она даже хотела, чтобы ее место было здесь.
Она любила Тео Гарсиа, поэтому готова была войти в клуб и притвориться кем угодно, лишь бы сделать его счастливым. Тогда ей пришлось бы жить с пониманием того, что она способна пожертвовать всем без серьезного на то основания. Но ей не придется оправдываться перед самой собой за ошибку.
Бекка долгие годы довольствовалась малым и называла это победой. Больше она так жить не станет – после того, как она представила себе, какой была бы ее жизнь, если бы она не была дублершей. Почувствовала, каково это – когда наконец выбирают именно тебя. Может, это все и было иллюзией, но приобретенный опыт ее изменил. Навсегда.