Я спросил у Докторши, что являет собой типичный клиент клуба “Олимп”. Она ответила:
— Он тот, кто призван превратить одного из иммигрантов, которого ты подобрал у черного хода отеля, в машину.
По ее мнению, машина была идеалом, к которому надлежало стремиться всем моделям.
— Все ясно, — произнес я, продолжая разглядывать фотографию африканца, который, сам того не зная, ступил на путь превращения в машину.
— Плохо. Разве в детстве тебе не говорили, что умным людям никогда не бывает все ясно? Тебе наверняка охота расспросить меня о заказчике. Разумеется, о нем я тебе ничего не скажу, но у меня для тебя есть плохая новость, это связано не с клиентом, а с самим заданием.
Докторша порой напускала на себя таинственный вид и произносила весьма странные монологи, чтобы пробудить интерес в заскучавшем собеседнике. Прочитав в моих глазах вопрос “ты, собственно говоря, о чем?”, она понимающе улыбнулась.
— Тебе это не понравится, я точно знаю, я догадываюсь, как сильно тебе это не понравится, но это очень важно, ничто не должно помешать моим планам, ведь я уже начала собираться в Нью-Йорк, складывать книги в коробки, так что тебе придется постараться, я знаю, ты будешь против, ты не работаешь в команде, но тебе придется ее взять, потому что упускать свой шанс я не намерена.
О чем она говорила? Должно быть, на моем лице появились признаки легкой тревоги, например пятна экземы на щеке, поскольку Докторша наконец догадалась, что я не понимаю ни слова, и решила выложить все как есть.
— Ладно, все дело в ней. В Лусмиле. Она поедет с тобой. Сначала я думала сделать ее твоей помощницей, но тебе помощники не нужны, да и она не привыкла подчиняться приказам, но, видишь ли, нам очень важно заполучить этого парня, а Лусмила, хоть и стала охотником совсем недавно, мастерски умеет завлекать именно парней, то есть показатели у нее, конечно, не очень хорошие, поскольку с женщинами и детьми она управляется куда хуже, так что она будет как бы под твоим началом, но я не хочу тебя обманывать, тем более что это бесполезно: подчиняться тебе она не будет, и в Малаге каждый из вас станет действовать сам по себе, но до этого мне дела нет, мне нужно, чтобы вы добыли трофей, а кто его добудет, мне неинтересно, хотя лавры все равно достанутся тебе.
Так вот в чем было дело. Лусмила. Пробыв год машиной для сексуальных утех за пятьсот евро в час, она решила, что с нее хватит. В одно прекрасное утро Лусмила потребовала аудиенции у Докторши и с несгибаемым упрямством, с каким когда-то вымогала деньги у прохожих, заявила, что сыта по горло слюнявыми стариками, что ей осточертело извиваться под мерзкими потными телами клиентов, что ей опротивела ее работа и она хочет расторгнуть трехлетний контракт с Клубом, контракт, в котором черным по белому значилось, что в случае невыполнения своих обязательств модели надлежало выплатить неустойку в размере семидесяти тысяч евро. Вместо этого Лусмиле взбрело в голову сделаться охотником, как тот фотограф, который ее привел. Докторша взяла недельную паузу — моделям время от времени полагался отпуск — и, поразмыслив, решила, что в качестве охотника от Лусмилы будет больше проку. Она была не из тех моделей, от которых клиенты теряли голову, и тот, кто заказывал ее однажды, не приходил во второй раз. Лусмила не пожелала превращаться из жалкой иммигрантки в машину для сексуальных утех. Взвесив все “за” и “против” и подведя баланс своим подсчетам, Докторша решила уважить просьбу девушки. С легкостью выдержав экзамен, Лусмила пополнила ряды сотрудников барселонской конторы. И вот теперь Кармен решила сформировать из албанки и фотографа непобедимую команду, чтобы решить почти невыполнимую задачу и оправдать доверие начальства.