Вот так и хан по-змеиному смотрел на него, Калиту.
Тогда, мальчишкой, Ивану было не страшно. Когда лягушка была уже рядом со змеёй, он вышел из-за куста и убил змею. Сейчас же под этим пронизывающим взглядом его пробирает дрожь. А Узбек уже говорит:
- Темники и нойоны советовали послать тебя пастухом в наши табуны.
- На то воля твоя, осударь, - выдержал Калита взгляд Узбека. - Как велишь!
- Дзе, дзе! - Бледные с синевой веки на минуту прикрыли глаза. - А Кутлуг-Темир за тебя просил. А знаешь ли ты, князь Иван, что воины мои готовы к походу?
- Слышал, осударь. Но дозволь, коль раз за слово смелое миловал, ещё раз сказать. Чем тебе князья русские не угодили? За вину Александра Русь не в ответе. Вели, мы сами тверичей накажем!
- Хитёр ты, князь Иван. А может, и ярлык на великое княжение Москве передать? - Узбек весело рассмеялся.
Калита тоже улыбнулся:
- А то, осударь, всё в твоей милости. Коли дашь, будем служить верой и правдой…
- Служить, князь Иван, и баскаков наших жечь?
- На Москве, осударь, такого не было. И коли будет на то воля твоя, я сам, без баскаков, выход твой собирать буду и тебе, осударь, в целости доставлять. А коли разоришь ты Русь, осударь, угонишь мастеровых людей, скот переведёшь, обнищает наша земля, чем выход тебе платить будем?
- Дзе, дзе! - Хан провёл ладонью по лицу, взгляд стал задумчивый.
Калита напряжённо, подавшись вперёд, ждал ответа.
- Хитрый ты, князь Иван. - Узбек налил себе кумыса, сделал несколько глотков. - Но ты мне нравишься. А теперь слушай мою волю. С тобой, князь Иван, пойдут на Тверь пятьдесят тысяч моих багатуров, и твоя дружина будет с ними. Разори Тверь, тверичей накажи, а Александра пусть мои багатуры ко мне на аркане приведут. Ярлык же на великое княжение Москве даю. - Узбек вновь приложился к кумысу.
Калита наклонил голову:
- Твоя воля, осударь, священна.
- Дзе, дзе! - одобрил его слова Узбек.
Возвратился Иван Данилович довольный.
Верилось и не верилось, что теперь будет стоять Москва. Обойдёт, не тронет её орда.
В караван-сарае князя с нетерпением дожидались боярин и дворский. Калита поведал о разговоре с ханом.
- Милостив ты, Господи, к нам, - обрадовался дворский.
- Скоро царь изменился!
Добрынский удивился:
- Я и сам о том мыслю.
- Князь Иван Данилович, - вспомнил дворский, - совсем запамятовал, вечор говел я у отца Давыда, так он велел сказать, что слух есть, хулагуидский хан Абу-Саид зашевелился, гонец у Узбека был.
- Вот оно что! Вон откуда у царя быстрый поворот! - промолвил Добрынский.
А Калита только усмехнулся. Откуда им было знать о его разговоре с Кутлуг-Темиром…