— Я вижу, что вы охотнее готовы поверить преступнику, чем члену семьи.
— Нет, сэр Хьюго. Все это я узнал от члена семьи.
— От какого члена? — вызывающе спросил Хьюго.
— От вашего племянника сэра Николаса Монкрифа.
— Но вы его даже не знали.
— Не знал, — согласился Алекс. — Однако находясь в тюрьме, где вы за четыре года ни разу не навестили его и куда даже не написали, он вел дневник.
Пирсон вскочил:
— Милорд, я должен заявить протест. Дневник из нескольких тетрадей, на который сослался мой ученый коллега, приобщен к делу всего неделю назад, мой помощник мужественно постарался изучить его строчка за строчкой, но в нем более тысячи страниц.
— Милорд, — сказал Алекс, — мой помощник прочитал дневник до последнего слова и для удобства суда сделал выборки, каковые позднее я бы хотел предложить вниманию присяжных.
— Свидетельство, возможно, и допустимое, — заметил судья Хэкет, — но, на мой взгляд, не имеющее прямого отношения к делу, которое здесь рассматривается. Мы судим не сэра Хьюго и не его взаимоотношения с племянником, так что, мистер Редмэйн, я предлагаю вам продолжать.
Сэр Мэтью дернул сына за мантию.
— Могу ли я переговорить с помощником? — спросил Алекс.
— Если вам очень нужно, — ответил судья Хэкет, у которого все еще саднило душу после столкновения с сэром Мэтью.
Алекс сел.
— Ты своего добился, мой мальчик, — сказал ему шепотом сэр Мэтью. — Да и в любом случае, самый важный абзац дневника следует приберечь для следующего свидетеля. К тому же старина Хэкет задается вопросом, не зашел ли он слишком далеко и не дал ли нам оснований потребовать повторного слушания. Это его последнее, перед уходом в отставку, дело в Высоком суде, и он не захочет, чтобы его запомнили из-за повторного слушания. Когда возобновишь допрос, скажи, что полностью согласен с его светлостью, но надеешься, что твой ученый коллега выкроит время ознакомиться с отдельными дневниковыми записями, каковые твой помощник отметил для его удобства.
Алекс поднялся с места и произнес:
— Я согласен с вашей светлостью, но, поскольку в дальнейшем мне, возможно, придется сослаться на отдельные фрагменты дневника, я искренне надеюсь, что мой ученый коллега найдет время прочитать несколько отмеченных для него строчек.
Сэр Мэтью улыбнулся. Судья нахмурился, а сэр Хьюго озадаченно поднял брови.
Алекс снова занялся свидетелем:
— Сэр Хьюго, могу ли я утверждать, что, согласно воле вашего отца, ясно выраженной в его завещании, поместье в Данброуте надлежало передать в ведение Национального фонда Шотландии и выделить деньги, потребные на его содержание?