— Вызываю мистера Тоби Мортимера, — кислым тоном объявил Пирсон.
Пристав вышел в коридор и прокричал:
— Тоби Мортимер!
Он обшарил взглядом скамьи, но того нигде не было. На его крик голову подняла молодая беременная женщина, и взгляд пристава задержался на ней.
— Мадам, вы не видели мистера Мортимера? — спросил он.
— Да, — ответила она, — он пошел в туалет, но не возвращался.
— Спасибо, мадам. — И пристав пропал на несколько минут, после чего вернулся в зал суда. Он поспешил к коллеге, который его выслушал и обратился к судье.
— Мистер Пирсон, — сказал судья Сэквилл, — ваш последний свидетель, видимо, заболел и сейчас отправлен в больницу. Поэтому на сегодняшний день я объявляю заседание закрытым.
Алекс Редмэйн надеялся, что среди свидетелей обвинения Мортимер окажется тем самым слабым звеном, которое под давлением может поддаться и пробьет брешь в броне четырех «мушкетеров», но теперь понял, что лишился этой козырной карты. Закрывая папку, он вынужден был признать, что отныне судьба Дэнни Картрайта целиком и полностью зависит от его невесты, Бет Уилсон.
Под залог Дэнни не выпустили, и последние шесть месяцев он провел в тюрьме строгого режима Белмарш на юго-востоке Лондона. Здесь он томился по двадцать два часа в сутки в камере размером восемь футов на шесть, где всего-то и было что узкая койка, стол с пластиковым покрытием, маленькая стальная умывальная раковина и стальной унитаз. Крошечное зарешеченное окно высоко над головой было его единственной отдушиной. Каждый день после полудня его выпускали из камеры на сорок пять минут, где во дворе с оградой высотой шестнадцать футов он мог немного размяться, бегая по периметру. Впервые за долгое время Дэнни увидел Бет, когда она в первое утро второй недели слушаний вошла в зал суда.
— Ваше имя — Элизабет Уилсон? — задал вопрос Алекс Редмэйн.
— Да, — ответила она, — но зовут меня Бет.
— И вы живете на улице Бейкон-роуд, двадцать семь, в Боу в Восточном Лондоне?
— Да.
— Покойный Берни Уилсон был вашим братом?
— Да.
— Мисс Уилсон, — продолжал Редмэйн, — вы не могли бы сказать суду, какого рода отношения связывают вас с обвиняемым?
— Мы с Дэнни на следующей неделе поженимся.
— Как это — на следующей неделе? — повторил Редмэйн, пытаясь изобразить удивление.
— Да, на следующей.
— Но если вашего жениха осудят…
— Нельзя осудить человека за преступление, которого он не совершал.
Алекс Редмэйн улыбнулся.
— Вы давно знаете подсудимого?
— Сколько себя помню, — ответила Бет. — Мы ходили в одну школу, среднюю имени Клемента Эттли.
— Когда вы ждете ребенка?