Дэнни посмотрел наверх, туда, где в первом ряду балкона сидела Бет с матерью. На балконе было полно благонамеренных жителей Боу-роуд, не сомневавшихся в том, что его освободят.
В десять часов трое судей апелляционного суда гуськом вошли в зал заседаний. Судебные чиновники встали, поклонились их светлостям и подождали, пока те заняли свои места.
Они уселись, и главный судья лорд Браун предложил Алексу изложить существо вопроса.
Алекс заставил себя успокоиться и начал:
— Милорды, я располагаю магнитофонной записью, какую хотел бы представить на ваше рассмотрение. Это запись разговора с Тоби Мортимером, который по состоянию здоровья не мог выступить свидетелем на первом суде.
Алекс взял кассету и вставил в стоявший перед ним на столе магнитофон. Он собрался нажать на кнопку «пуск», но тут лорд Браун подался вперед и произнес:
— Минуточку, мистер Редмэйн.
Судьи пошептались, и главный судья спросил:
— Мистер Мортимер выступит здесь со своими показаниями?
— Нет, милорд, но пленка покажет…
— Почему он не выступит перед нами, мистер Редмэйн?
— К сожалению, милорд, он умер несколько дней тому назад.
— Могу я осведомиться о причине смерти?
— Он покончил с собой, милорд, злоупотребив героином.
— Он состоял на учете как наркоман, принимающий героин?
— Да, милорд, однако настоящая запись была сделана в период ремиссии.
— И врач, разумеется, выступит перед нами с подтверждением?
— К сожалению, нет, милорд.
— Понимать ли вас в том смысле, что врач не присутствовал при записи разговора на магнитофон?
— Да, милорд.
— Ясно. А вы сами присутствовали?
— Нет, милорд.
— В таком случае мне интересно знать, кто именно там присутствовал.
— Мистер Элберт Крэнн, лучше известный под прозвищем Большой Эл.
— И в каком качестве он присутствовал?
— Он заключенный тюрьмы Белмарш.
— Вот как? Я обязан спросить вас, мистер Редмэйн, располагаете ли вы доказательствами того, что во время записи мистер Мортимер не подвергался давлению или угрозам?
— Нет, милорд. Но я уверен, что вы сможете судить о состоянии духа мистера Мортимера, прослушав пленку.
— С вашего разрешения, мистер Редмэйн, я посоветуюсь с коллегами.
Судьи вновь зашептались.
Затем лорд Браун обратился к защитнику:
— Мистер Редмэйн, мы пришли к выводу, что не можем вам позволить воспроизвести эту запись, поскольку она явно представляет собой недопустимое доказательство. Если содержание пленки будет предано гласности, я буду вынужден обратиться в службу уголовного преследования.
Алекс шепотом выругал самого себя. Следовало запустить пленку в прессу накануне рассмотрения апелляции, тогда судье не осталось бы ничего другого, как принять пленку в качестве нового доказательства.