Ожидая, Алекс Редмэйн смотрел на огромное колесо обозрения «Око Лондона» по ту сторону Темзы. Когда женщина подошла, он встал со скамейки и поздоровался.
— Вам доводилось кататься на «О́ке»? — спросил он.
— Да, однажды, — ответила Бет, усаживаясь рядом с ним на скамейку. — С самого верха был виден наш гараж.
— Вскоре будет виден «Уилсон-хаус», — заметил Алекс.
— Ага. Очень любезно со стороны застройщика назвать дом в честь папы. Папу бы это порадовало.
— Мне к двум часам надо вернуться в суд, — сказал Алекс. — Но я хотел срочно с вами поговорить, у меня для вас новости. Утром пришло письмо из канцелярии лорда-канцлера. Он дал согласие на пересмотр судебного решения. — Бет заключила его в объятия. — Но лишь на том условии, что мы представим новые доказательства.
— Откуда же нам их взять? — спросила Бет.
— Я думал об этом. Вы помните, соседом Дэнни и Большого Эла по камере был человек по имени Ник Монкриф?
— Конечно, помню. Ведь это он научил Дэнни читать и писать.
— Так вот, Монкриф написал мне за несколько недель до своего освобождения и предложил помочь, чем только сможет, поскольку убежден в невиновности Дэнни.
— Но чем он сумеет помочь, когда прошло столько времени?
— Дэнни мне как-то сказал, что Монкриф ведет в тюрьме дневник. В дневнике могут оказаться сведения, которые нам помогут снять пятно с имени Дэнни. Суд весьма серьезно относится к таким дневникам, ведь они представляют собой непосредственное свидетельство.
— Значит, вам всего-то и нужно, что связаться с Монкрифом, — сказала Бет, не в силах скрыть возбуждения.
— Все не так просто, — возразил Алекс. — Письмо от незнакомого адвоката с просьбой впутаться в еще один судебный процесс может его не обрадовать.
— Дэнни говорил, что вы можете рассчитывать на Ника в любом аду.
— В таком случае я сегодня же ему напишу, — сказал Алекс.
Дэнни встретился с Джеральдом Пейном у входа в Вестминстерский дворец со стороны «Сент-Стивенз».
— У меня два входных билета на балкон для публики, — громко заявил Пейн полицейскому на входе.
Они прошли через ворота металлодетектора, и Пейн повел Дэнни мраморным коридором в Центральный зал. Там он предъявил билеты полицейскому на контроле, и тот направил их на балкон для публики.
В половине первого спикер поднялся и объявил:
— Министр спорта выступит с заявлением.
Пейн подался вперед, чтобы лучше видеть. Министр поднялась с передней скамьи и выложила на красный чемоданчик папку.
— Мистер спикер, я сделаю заявление относительно участка для предполагаемого строительства олимпийского велодрома. Я хотела бы напомнить, что уже информировала в этом месяце членов палаты о том, что остановила выбор на двух участках, но приму окончательное решение, лишь ознакомившись с результатами обследования обоих участков. Отчеты об обследованиях поступили вчера в мою канцелярию. Все заинтересованные стороны ознакомились с ними и единодушно решили, что лишь один из участков подходит по всем показателям. — На губах у Пейна мелькнула улыбка. — Однако обследование показало, что этот участок заражен сорняком под названием горец японский, который, стоит ему укорениться, делает почву вообще непригодной для строительства. Поэтому мне не остается ничего другого, как выбрать под строительство велодрома тоже отличный альтернативный участок.