Она снова решительно подхватила Дорнана под руку, не оставляя ему выбора, и направилась к группке, неуверенно топтавшейся прямо возле входа. Виновник торжества без особого удовольствия подчинился этому напору, гадая, как милейшая Менеста, готовившая себя к роли королевы, воспримет неприятную для нее новость о том, что король принял решение жениться на другой. Он чувствовал себя дураком и трусом, потому что не объявил об этом раньше, позволив девушке (и ее очаровательной и очень настойчивой матери) заблуждаться относительно своих намерений. Разумеется, в их отношениях Дорнан ни разу не перешел рамки приличий, но, похоже, Даллара и Менеста относили это исключительно за счет хорошего воспитания.
В одном леди Игрен была совершенно права: на приеме в собственную честь Дорнан был обязан уделить толику внимания каждому из пришедших. Помимо представителей множества Домов, в огромном зале находились и приглашенные послы и даже несколько командиров полков столичного гарнизона (те их них, родовитость которых Даллара сочла достаточной, чтобы они могли присутствовать на столь прекрасном приеме).
Дорнан уже успел пообщаться с полковником Стигером Тари — он знал этого спокойного мужчину еще до отъезда в Тейллер, хотя тогда он был всего лишь лейтенантом и преподавал будущему королю и еще нескольким отпрыскам крупных Домов правила осадного искусства. Приятно было поговорить хоть с кем‑то знакомым, учитывая, что большинство присутствующих Койр видел в первый раз. Полковник, недавно возглавивший столичный гарнизон, был осторожен, словно лиса, но все же общаться с ним было гораздо уютней, чем с большинством придворных, которые, казалось, и дышать забывали в присутствии Дорнана.
Послам он также оказал достаточно внимания, чтобы они не считали себя несправедливо обиженными. Правда, большинство из них пока не могли признать в нем государя, однако равианец завел длинный и бессмысленный разговор о каких‑то пограничных уступках, а довгариец выразил свои искренние соболезнования утрате Дорнана. Остальные отделывались общими фразами, включая и посла Таэкона Ксанту Бойна, на чьей одежде красовалась вышитая рыцарская чаша. Койру не довелось встречаться с ним в Тейллере, но не было никаких сомнений в том, что этот невысокий мужчина со светлыми волосами и суровым взглядом стальных глаз с полным правом носит герб. При других обстоятельствах Дорнан обратился бы к нему как к брату по ордену, но на этом приеме Ксанта вежливо отклонил его попытку как‑то сблизиться…
Даллару, казалось, немного раздражала самостоятельность ее гостя, поэтому она старалась по возможности контролировать его передвижение по залу и лично представлять будущему государю наиболее близких своих союзников. Он не считал нужным спорить с ней, тем более что знакомства действительно должны были оказаться полезными. Но на этот раз, не дойдя несколько шагов до компании, которую она собиралась представить Койру, леди Игрен неожиданно остановилась, как будто ее вдруг ударили, и задохнулась от возмущения. Увлекшийся своими мыслями Дорнан поднял взгляд и обомлел.