— Может, посчитаешь все остальное на своем калькуляторе, милая?
Ей он пригодится. У меня чувство, что эта маленькая беседа влетит мне в копеечку.
— Что ты сказала Кейт? — спрашиваю я Александру.
Она пожимает плечами.
— Мы поговорили, как женщина с женщиной. Мне импонирует ее деловое чутье. Тебе, правда, не надо знать детали.
— Почему ты не позволяешь мне самому решать, что мне надо знать. Учитывая то, что ты вообще не должна была с ней говорить, черт бы тебя побрал.
Шлеп-шлеп-шлеп стучит калькулятор.
— Какая неблагодарность! Я просто пыталась помочь.
Доктор Кеворкян тоже пытался помочь своим пациентам. И мы все знаем, что с ними случилось.
— Мне не нужна твоя помощь. У меня есть план.
Александра упирает руки в боки.
— Точно. Твой главный план, который включает в себя что конкретно? Сводить с ума Кейт, пока она не согласится пойти с тобой? Собираешься кричать ее имя на детской площадке тоже? Или дергать за косички? Должна признать, Сестра Беатрис — интересный приемчик. Не могу поверить, что Кейт не упала на колени, умоляя тебя принять ее назад. Очень романтично, Дрю.
Сжимаю свою челюсть.
— Это. Работает.
Она приподнимает бровь.
— Кейт говорит другое.
А вот и она. Посмотрите.
Эта Сучка во всей красе.
А вы думали, что я преувеличиваю.
— Она тебе что-то сказала? Обо мне? Что она сказала?
Она машет своей рукой в воздухе.
— О, то, да се.
Знаете, как некоторые дети любят дразнить свою собаку, показывая ей косточку, а потом, убирают ее прежде, чем та успеет схватить? Моя сестра была одной из этих детей.
— Какого черта, Лекс?
Шлеп-шлеп-шлеп.
— Кстати, она мне нравится, — говорит она, — она не ведется на всякую хрень, да?
Шлеп-шлеп-шлеп.
— Откуда ты это знаешь, что она не ведется на всякую хрень?
Шлеп-шлеп-шлеп.
— Ты что, наговорила ей всякой чуши?
Шлеп-шлеп-шлеп.
— Что за херню ты ей сказала, Александра?
Шлеп-шлеп-шлеп.
Она смеется.
— Мой Бог, да расслабься ты. Я не видела тебя таким побитым уже… ну, никогда. Сейчас, когда ты не такой ничтожный и печальный, это даже как-то весело.
В настоящий момент мое положение с Кейт, как карточный домик. Я сумел подняться на несколько этажей, но легкий трепет и вся эта фигня развалится.
— Если ты мне там испоганила все, я…
Шлеп-шлеп-шлеп.
— Знаешь, стресс способствует раннему поседению. Будешь продолжать в том же духе, будешь выглядеть, как отец еще до тридцати.
— Рад, что ты находишь это забавным. Я нет. Мы сейчас говорим о моей чертовой жизни.
Это ее отрезвляет. Она склоняет голову на бок. Оценивая меня. И голос ее больше не такой дразнящий.
Он нежный, искренний.
— Я горжусь тобой, ты знаешь. Держишься. Идешь до конца. Ты… такой взрослый. — Она нежно улыбается. — Никогда не думала, что доживу до такого.