— Что стряслось?
Он тяжело дышал и потирал шею:
— Да ничего, все как обычно. Даже не знаю, чему я так удивился. Есть еще вино, или вы за вышиванием все выпили?
Это его выдало: раньше он никогда не отпускал насмешек в адрес ее женщин.
— Нет, его осталось достаточно, чтобы залить твое горе, — ответила она мягко и сама поднесла ему бутыль и чашу, обменявшись с женщинами красноречивыми взглядами.
Сделав большой глоток, Вильгельм поставил чашу себе на бедро и тяжело вздохнул:
— Я только что говорил с посланцем Болдвина де Бетюна.
Изабель села рядом с ним, подложила себе под спину набитую шерстью подушку и выжидающе посмотрела на него. Болдвин де Бетюн, граф Омальский, был ближайшим другом Вильгельма и теперь находился при дворе. Поэтому Вильгельм узнавал новости, даже когда его там не было. Какими бы ни были известия на сей раз, их хватило, чтобы ее муж утратил самообладание.
— Принца Иоанна подозревают в заговоре, и Ричард настроен воинственно. Честное слово, Изабель, иногда мне хочется схватить их за головы и столкнуть так сильно, чтоб у них мозги из ушей полезли. Вряд ли бы это помогло, но я стал бы счастливее.
— Что значит «подозревают»?
Он мрачно на нее взглянул:
— Филипп французский утверждает, что у него есть письма с доказательствами вины Иоанна. Якобы Иоанн попросил Филиппа о помощи, чтобы поднять восстание против Ричарда, который, как ты понимаешь, этому совсем не рад.
— Это было вопросом времени.
Его ноздри дрогнули:
— Почему все так готовы поверить в худшее, что говорят о Иоанне, и не хотят допустить, что он просто повзрослел и усвоил урок?
— Так ты этому не веришь? — она сумела задать этот вопрос спокойно, как будто уточняя, без напряженности в голосе, которая обычно возникала, когда они говорили о брате Ричарда.
— Разумеется, нет, — нетерпеливо ответил он. — Филипп хитер, как лиса, а ложные слухи вроде этих вполне могут вызвать раздор. Иоанн, может, и заблудшая душа, и вообще себе на уме, но он же не сумасшедший, а для того чтобы вступить в какой-то сговор с Филиппом, надо быть безумцем. Последний раз, когда он, возможно, подумывал о заговоре. Ричард был в плену в Германии. Иоанн не станет рисковать, когда Ричард дышит ему в затылок.
Он сделал еще один глоток, его быстрая жестикуляция выражала неудовольствие:
— Каковы бы ни были его прежние прегрешения, в последние пять лет Иоанн являл собой пример верности Ричарду.
— И что теперь будет?
— Это уже случилось: Иоанн удалился, пылая негодованием из-за того, что его подозревают в измене, и один Бог знает, куда он отправился.