Филиппу французскому было почти сорок лет, он не обладал примечательной внешностью, но был стройным мужчиной с хитрыми глазами и умом изворотливым, как у лисицы, и впечатление он производил такое же: входя в помещение, он словно нюхал воздух, чтобы не пропустить опасность. Он всегда относился к своим соседям Плантагенетам с завистью и трепетом, и теперь, когда ему удалось загнать Иоанна в угол, он определенно был собой чрезвычайно доволен.
Вильгельм с Робертом Лестерским изо всех сил старались склонить его к заключению договора, Филипп вежливо выслушал их, но до сих пор не согласился. Хьюберт Вальтер, у которого не было в Нормандии земель, которые он опасался бы потерять, был менее склонен к заключению мира с Филиппом, чем Вильгельм и Лестер, поэтому говорил мало, подчеркивая лишь то, что Иоанн по-прежнему силен, несмотря на свои потери.
Филипп гладил бороду, размышляя над сказанным.
— Покажите мне принца Артура, и я рассмотрю возможность переговоров о заключении перемирия, — произнес он сдержанным, рассудительным тоном. — Без него другого пути вперед, кроме войны, нет. До меня доходят тревожные слухи о его исчезновении, но ни у кого не хватает храбрости выйти вперед и произнести вслух то, что мы все и так знаем. Если бы у меня были доказательства, на земле не нашлось бы места, где ваш король смог бы укрыться от моего гнева, — он великодушно махнул рукой. — Если нет Артура, дайте мне его сестру. Вывезите девушку из ее монастыря и дайте ей править Анжу и Бретанью, Пусть Иоанн это сделает, и я, возможно, захочу поговорить. В противном случае, клянусь Богом, я уничтожу его, а его города разберу по камню, — он поднес руку к лицу и принялся разглядывать ногти. — Это мое окончательное решение, милорды. И пусть мой английский родственник разбирается с этим, как сумеет.
Они кланялись вслед удаляющемуся королю Филиппу, когда Вильгельм заметил рыцаря, ждущего у входа снаружи. Последний раз он видел именно этого человека из Пуату год назад, в Руанском замке, когда он исчез одновременно с принцем Артуром. Вильгельм опешил, увидев его теперь во французском лагере. Рыцарь встретился взглядом с Вильгельмом, затем отвел глаза и, развернувшись, быстро удалился.
Оба епископа и архиепископ смогли отправиться спать лишь поздно ночью. Король Филипп ложился поздно, а Вильгельм вместе со старшим графом Лестерским предпочли составить ему компанию. Приправленное перцем вино сменили на молодое и слегка игристое, и повар Филиппа поднес ломтики поджаренного хлеба с кабаньим мясом. Слуги ненавязчиво и почти незаметно передвигались по личным покоям короля, ставя новые свечи на место догоревших и наполняя кубки и чаши.