– Вашбродь, разрешите встать в строй? – спрашивает у меня Овцын.
– Разрешаю. – Пройдя вдоль строя разведчиков, проверяю их, как перед ними проверял штурмовиков и саперов. Револьверы не на виду. Вместо ножей у каждого трофейный кинжал. Винтовки Пибоди. Нормально, хм, прям «Бранденбург». – Внимание, попрыгали.
Не звякнула ни одна деталь снаряжения или оружия. Добрый знак.
– Вперед.
И мы покинули нашу траншею. До турецкой траншеи, прикрывающей редут, было метров шестьсот. Плохо, конечно, что мы не знали, как турки ночью несут службу. После разговора с пехотинцами решили, что надо исходить из того, что турки не лопухи. Поэтому никакой расслабухи. Впереди, метрах в тридцати, шли разведчики. В турецкой форме они сойдут за свою разведгруппу, если напоремся на секрет. За ними шли мы, группа прикрытия, перевернутым треугольником, разделенная на три подгруппы. В центре я с тремя саперами, на флангах по тройке штурмовиков и сапер с МОНкой. Учитывая прежний опыт, все ждали, что будет боевое охранение. Но нам повезло, до самой траншеи мы никого не встретили. Метров за сто пятьдесят мы по-пластунски поползли к траншее.
Вот уже больше часа мы лежим и наблюдаем за хаотичными метаниями часового. Я понимаю, страшно – так забейся в щель и сиди тихо. Этот все делает с точностью до наоборот. Часовые, судя по отсутствию формы и древним ружьям, скорее всего, ополченцы. И подставляют их в роль языка вполне сознательно. Придется ждать следующего, до смены осталось двадцать минут. Потерпим. На самый крайний случай прихватим разводящего, он из кадровых вояк. Ну, слава богу, устаканилось – этот более спокойный. М-мать, сглазил. Ясно, они так и будут бегать. Подползаю к Овцыну. Он сначала указал на часового, а потом жестом показал, что перерезает тому горло. В ответ я кивнул. Что же, на все про все у нас не более пятидесяти минут. Змеями тройка разведчиков скользнула к траншее. Почти незаметное движение – и часовой снова заметался по привычному для всех ритму. Правда, этот почему-то не увидел ползущих к траншее солдат. Перевалившись через бруствер, сразу заменяю разведчика, игравшего часового, сапером. Ну а настоящий сломанной куклой лежит на дне. Выкинуть его за бруствер незаметно не получится. Придется смириться с неудобством, главное, не запнуться о него.
– Ваня, у тебя сорок минут.
– Уложимся, – отозвался он и тенью растворился в ночи вместе с группой.
Хм, есть у него талант, может вынырнуть как из-под земли. Пока есть возможность, составляю карту этого участка. Наношу траншею, редут, до которого метров сто пятьдесят. Достаю бинокль и с удивлением вижу дополнительные амбразуры под орудиями, которые хорошо замаскированы. Насчитав их четыре единицы, наношу их на план, привязываю эти амбразуры к ориентирам артиллеристов. Все, с топографией пора завязывать, а то пропустим турка ненароком. Все-таки оптика большое подспорье, видно и дальше, и лучше, но, увы, у нас в отряде цейсов всего семь штук, а про остальную армию и говорить не хочется. Естественно, я первым замечаю ползущих турок.