– Сколько времени служил?
– Ne kadar zaman?
– Üç yil.
– Три года.
А вот дальше все было хуже и хуже, то, что я слышал, не радовало. Осман-паша железной рукой навел пошатнувшийся в войсках порядок: тех, кто потребовал капитуляции, казнили, мобилизовали в ополчение практически всех мужчин и оседлали Софийское шоссе. Наши кавалеристы не сделали ни малейшей попытки ему помешать. Кроме этого вчера в Плевну пришло подкрепление численностью около полутора тысяч штыков, обоз с продовольствием и снарядами. Странно, но я остался совершенно спокоен. Еще одна упущенная победа. Далее я не стал слушать и вышел на улицу.
– Что скажешь, прапорщик? – спросил у меня вышедшей следом полковник.
– А что вы хотите услышать? – устало спросил я полковника.
– Правду, – невесело усмехнулся он.
– Правду? Разная она, правда. И у каждого своя.
– Свою скажи.
– Свою? Это можно, мне за нее ничего не будет. Извольте. Опять мы просрали все, что можно. И кровушкой будем исправлять дурь свою.
– Смело.
– Так мы не из пугливых. Дальше фронта не пошлют, меньше взвода не дадут. Слышали такое?
– Нет, вы первый.
– Только точно не последний. Скажите, почему у нас все идет вот так, через известное место? Ведь готовились, причем серьезно, а результатов нет. Почему?
– Молодой человек, вы слишком невыдержанны. И говорить такую правду не следует, вы не в линейной пехоте служите, должны понимать, что к чему. И главное, примите совет. Вы слишком импульсивны, и на этом вас рано или поздно поймают, и вы провалите порученное вам дело.
– Спасибо, исправлюсь.
– Что же, отлично. Кстати, чем вызвано ваше странное поведение? Во время допроса вы чуть не устроили резню.
– Господин полковник, если честно, то я принял вас за турецких лазутчиков. Вы появились слишком вовремя плюс поведение переводчика.
– Хм, интересно, интересно. Нам просто необходимо встретиться в более спокойной обстановке. У вас есть еще что доложить?
– Так точно.
– Тогда пришлите рапорт.
– Есть.
– Можете быть свободны.
По прибытии в расположение мы сразу завалились спать. Но выспаться мне не удалось, спустя три часа меня поднял дежурный с приказом немедленно прибыть к Михайлову. Злой и не выспавшийся, я появился перед ним. Но весь мой пыл сразу пропал, едва я его увидел. Одетый в чистую, только что выглаженную форму, он словно готовился к смотру.
– Что случилось, командир?
– Приводи себя в порядок, и поехали.
– Куда?
– На дуэль, ты мой секундант. Деремся через два часа на саблях, доктор приедет с ними.
– Б…ь, командир, я сейчас… – Я рванул к выходу из комнаты.
– Стоять! – рявкнул он на меня. – Рано меня хоронишь. Это будет большой сюрприз для Измайлова.