— Я знала, что только здесь я смогу тебя найти! Что ты обязательно вернешься! Что ты заговоренный! Так баба Ядзя сказала. А она такую жизнь прожила, что и во сне не приснится…
— Она в доме?
— Нет. Уехала к брату в Пуховичи. Там полегче будет. А я вот здесь перебиваюсь.
— Почему не уехала с редакцией?
— Уехала бы. Но они так быстро собрались, да и никого из гражданских не взяли. А ты-то как?!
Вместо ответа Сергей жадно припал к ее губам. В перерывах между поцелуями он сбивчиво рассказывал свою эпопею, пока не хлопнула калитка и не захрустел гравий под сапогами Луня.
— Вон мой командир! Идем, познакомлю. Только ты не пугайся — он в немецкой форме. Так надо!
Лунь встретил Ирину с улыбкой, будто давнюю знакомую.
— Очень рад! Сергей так вас искал, так ждал… И слава богу, не зря!
— Ой, да идемте на кухню! — всполошилась Ирина. — Я вас покормлю с дороги!
Угощение было более чем скромным: тушеная капуста с отварной картошкой — все, что еще можно было купить на те скудные гроши, которые Ирина выручала от продажи своих нарядов и украшений. Зато кофе из остатков довоенных запасов был отменно хорош!
— Как у вас с немецким? — спросил Ирину Лунь и слегка проэкзаменовал ее.
— Неплохо, — одобрил он. — По произношению сойдете за латышку.
Он оставил их наедине, пообещав заехать к 9 утра, и отправился к своим. И до утра Сергей не выпускал Ирину из своих объятий, и до утра громкие часы-ходики с чугунными шишками-гирьками щедро отмеряли им часы и минуты блаженства.
* * *
По пути домой Лунь еще раз проехал по центру, пытаясь оценить обстановку. Город был забит тыловыми частями, штабами, госпиталями, автомобильными колоннами, резервными частями. Вся эта моторизованная орда готова была устремиться еще дальше — на восток — по первому взмаху фельдмаршальского жезла. Но немалая часть ее обживала город, приспосабливала его для нужд вермахта и блага Третьего рейха. На улице Стахевича Лунь заметил вывеску офицерского казино. Остановился и стал читать объявления.
«1 августа офицеры Минского гарнизона приглашаются на вечер, посвященный новым победам германского оружия. Поощряется вход с дамами».
Он вошел в казино, выпил за стойкой бара чашечку кофе, намного худшего, чем у Ирины, при этом внимательно разглядывал немногочисленных пока посетителей. Повеяло привычной кенигсбергской жизнью. Покончив с кофе, Лунь поднялся на второй этаж — в кабинет начальника казино и, щелкнув каблуками, вскинул руку:
— Хайль Гитлер!
— Зиг хайль! — ответил ему тем же жестом болезненно худой майор с черной повязкой на глазу.
— Господин майор, не могли бы вы оказать небольшую услугу офицеру абвера?