Главное различие между русскими и англичанами, это любовь одних и настороженное, а иногда даже и предвзятое, отношение других (их, этих англичан поганых!) к водке. Я могу гордиться тем, что уничтожил это препятствие к дружбе российского и великобританского народов. Так как на третий день своего пребывания в России (и в моей трёшке на Ленинском), Гарри или Гарик, как уже сам он себя называл, всё-таки пропил мне своё волшебное кольцо, с тем условием, правда, что я не буду пытаться изучить его секретный язык. А секретный язык он раскрыл мне через неделю, когда кончились те фунты, что оставались у него на хлеб. Да, дорогой в Москве хлебушек! А будете знать, как белым помогать, интервенты х*ровы! И, знаете, господа, с освоением этого языка, передо мной, и на работе, и в личной жизни открылись прямо-таки потрясающие перспективы. Я подсказал («по секрету») своему непосредственному и единственному начальнику, какие нужно внести изменения в личном составе и в кадровой политике ведомства, что буквально убрало всех возможных конкурентов и претендентов на моё кресло далеко в зад. Клавка делает всё, что я ни пожелаю и в постели, и на кухне и не возражает больше против моей интрижки с Мариной. Красота!
Гарик пил с непривычки страшно. Запойный оказался. Такой молодой, волшебник, а пьяница! Чему их только в Британии учат? Ах, да – учили! Секретным языкам?
Why my glass is so empty again? – вопрошает опять на своём.
По-нашему: « Почему мой стакан так пуст опять?» – хороший вопрос!
Наливаю ему. Но! Только треть или четверть тары. Во-о-от, та-а-ак, правильно!
– За Россию!
Теперь, мне кажется, я начинаю понимать, почему он в Москву приехал. Почему именно – в Москву. Это весьма замечательный момент – я НАЧИНАЮ понимать. Когда я это ПОЙМУ и разберусь в этом окончательно, я изложу всё это здесь, на бумаге. Как поёт Валера Сюткин: «Дай мне этот час, дай мне этот день, дай мне хоть один шанс, ты не уснёшь, пока я рядом!» Наш чувак! В-общем, у Гарика кончились все обычные и волшебные (это которые тайком возвращались к нему, пока я не освоил азы его секретного языка) деньги и перешёл он на долговое содержание. Отпускать его из своей квартиры мне не хотелось, ведь не только собеседник, но и интересный собутыльник сидел с пустым стаканом постоянно теперь за моим кухонным столом.
Harry, tell me, please, once more the story of The Secret Chamber, – спикаю я с ним, а сам по-русски, если бы попросили уже и лыка б не связал.
Да, да – перевожу: «Гарри, расскажи мне, пожалуйста, ещё разок историю про Тайную комнату». Начнёт и давай – всю ночь сидим, этот по четверть стакана, бла-бла-бла и дядя московский начальник в подтяжках на голое тело. Иногда с нами ещё и Клавдия, жена моя. Но я ей после свадьбы объявил на питьё табу. Застукал с шампанским, к подружке она ходила и так отделал, что у неё до сих пор шрам над верхней губой. Нельзя! Нельзя бабам пить! Так – постоит, посмотрит, чего ещё, какой антрекот не успела за день приготовить и баю-баю, в кладовку. Скажете, сурово? А вы поживите с такой, простите, сукой пятнадцать лет. Денег в дом не приносит, с Мариной моих отношений (явно!) не одобряет, пусть не возражает, воздух не портит… И вот, как-то задумался я о своей «ненаглядной» в очередной раз и пришла мне мыль нашего Игорька, нашего Гарика женить.