Но все остальные приготовления вынуждают меня насторожиться. Обеденный стол накрыт белой скатертью. Два прибора, в центре свечи. Романтическое клише, более подходящее для любви с розовыми лепестками и прогулками при луне, чем отмеченной играми власти и сексуальными извращениями.
Он видит скептицизм в моих глазах и смеется:
– Временами мы можем позволить себе тихие моменты традиционализма. Мы можем позволить себе все, что захотим.
Теперь я тоже смеюсь, нервно одергивая рукав своего блейзера. Моя уверенность колеблется, когда мы остаемся наедине.
– Не то чтобы это было необходимо, но не желаешь ли ты переодеться к обеду? – предлагает он.
Я смотрю на свой белый костюм. В голове возникают образы пятен от красного вина и оливкового масла.
– Да, – решительно киваю я, – полагаю, что да.
– Я так и подумал. – Его смех переходит в задорную улыбку. – Я купил тебе сегодня кое-что еще. Платье. Оно ждет тебя на кровати.
Я уже собираюсь было что-то сказать, но слышу звуки в кухне.
– Мы не одни? – Меня начинает потряхивать. Воспоминания о том насилии в баре… это было так ярко, пугающе, так волновало кровь… Не знаю, готова ли я на такое две ночи подряд. Мне кажется, я и не хочу.
Но если он попросит меня, что я отвечу? Не это ли требуется для сохранения баланса? Теперь я каждую ночь должна буду подчиняться?
Но когда Роберт берет меня за руку, в этом жесте нет никакой требовательности, только успокоение.
– Это шеф-повар и его помощник. Я нанял их на сегодня. Они будут готовить для нас, только и всего.
Чувство облегчения гораздо сильнее, чем мне думалось. Я беру его за плечи и нежно целую:
– Спасибо.
– Поблагодаришь за платье, – спокойно отвечает он. – Ночные события должны соответствовать не только моим амбициям, но и твоим настроениям. Я разбираюсь в них лучше тебя.
Не уверена, что поняла его, но все в порядке. В данный момент вообще все хорошо.
Платье оказалось красным. Красным, как надпись на той двери в питейное заведение, красным, как волосы Женевьевы, красным, как рубин.
Последняя мысль тревожит меня. Я уже давно не вспоминала о Дейве. Он все дальше и дальше уходит в прошлое, растворяется в нем. Какие из моих воспоминаний о наших отношениях реальны, а какие только отражают реальность в угоду мне и моим желаниям? Воспоминания быстро мутируют, скорее как вирус, а не как животные. Штамм гриппа в этом году мало похож на тот, что унес столько жизней год назад. Вирус мутирует, мы следуем за ним, и теперь он уже не может навредить нам, как прежде… только вот возвращается обратно он уже немного другим, а мы опять не готовы.