— Названия не припомните? — перебила Анна-Мария.
— Да, они знакомы с полицией не понаслышке, — оживилась старушка, не обращая внимания на вопрос. — Теперь фирмой заправляют его сыновья. Иногда Кертту меня раздражает. Она часто говорит о деньгах и о бизнесе и о разных известных людях, с которыми встречаются ее мальчики. Но Вильма говорила мне на это: «Оставь. Если деньги делают ее счастливой — ради бога. Что тебе с того?» Да, все так просто. Но прошлым летом… Ах, я никогда не чувствовала себя такой молодой и свободной. Вы можете думать что хотите, Анна-Бритт…
— Анна-Мария.
— …но я вам скажу: Вильма была самым близким мне человеком. Да, мы дружили, семнадцатилетняя девушка и восьмидесятилетняя старуха. Хотя она и не считала меня таковой.
Стояла середина августа, пора черники. Симон вел машину по лесной дороге, Вильма сидела рядом с ним, Анни — на заднем сиденье с роллатором на коленях. Вот они прибыли на место. Здесь много черники и клюквы почти у самой дороги. Анни сама вылезла из машины. Симон помог ей вынести роллатор и ведро. Погода была прекрасная. Светило солнце, в воздухе витали лесные ароматы.
— Я впервые в этих местах, — сказала Анни.
Симон сочувственно посмотрел на нее и роллатор. Еще бы!
— Можем составить вам компанию, — предложил он. — Я понесу ведро.
— Оставь, — сказала Вильма.
Анни повторила по-фински «älä»[6] и махнула рукой, словно отгоняя муху. Вильма понимала: старушке надо побыть одной, в тишине. Даже если она не положит в ведро ни одной ягоды — это не имеет никакого значения. Ей будет достаточно просто посидеть на камне.
— Мы заберем тебя через три часа, — предложила Вильма, после чего многозначительно улыбнулась Симону: — Я знаю, чем нам занять себя на это время.
— Замолчи, — засмущался Симон, косясь на Анни.
Вильма засмеялась:
— Анни скоро восемьдесят. У нее пятеро детей. Ты думаешь, она забыла, как это делается?
— Я ничего не забыла, — строго возразила Анни. — Не смущай молодого человека.
— Только не умирай здесь, — улыбнулась Вильма, садясь в автомобиль.
Они отъехали на несколько метров, когда машина остановилась и девушка высунула голову из окна:
— Хотя если тебе вздумается здесь умереть, то место просто фантастическое!
В половине шестого вечера Анна-Мария Мелла открыла дверь прозекторской больницы города Кируны.
— Опять прибежала? — недовольно проворчал Ларс Похьянен, поздоровавшись.
Когда Анна-Мария видела патологоанатома Похьянена в этой комнате, тощего, в мятом зеленом комбинезоне, ей всегда казалось, что он мерзнет.
Сегодня Ларс был в своем репертуаре, готовый спорить и пререкаться с ней по любому поводу. Настроение у инспектора Мелла сразу поднялось.