Двигаясь по большой дуге вокруг оврага, Фома чуть не влетел в аномалию. Это он понял потом, когда поднимался из сырой земли, отряхивая грязь с лица, оружия и одежды. Он даже не понял, как все произошло. Бежал, как обычно, и на тебе — мощный толчок сзади и сбоку сразу. Видимо, пробегая, задел «трамплин» — а это был он — локтем или еще чем по самой кромке и активировал его. Встав, сталкер увидел в трех метрах от того места, где пробегал, легкую вибрацию воздуха, как в жару над асфальтом. «Это ж как должно швырнуть, если в центр попасть» — подумал Фома и двинул дальше.
Наконец, добравшись по широкой дуге до одинокого дерева, спрятался за ним. И вовремя. Выглянув из-за дерева, тут же вернулся обратно — на краю оврага стоял один из бандитов, видимо что-то крича. Фома понял, что ничего не слышит. Просидев для верности минут пять, все время держа наготове винтовку, он выглянул снова. Никого. Значит, ушел к своим. Остается сидеть и ждать, пока не уберутся прочь.
Чтобы понять, что со слухом, стал выщелкивать по одному патроны из запасного магазина и прислушиваться. Когда заряжал обратно, стал различать звуки. Через пару минут слух вернулся полностью. Еще через пять минут прекратился звон в ушах.
Через пару часов Фоме надоело сидеть за деревом и разряжать-заряжать магазин — довел до автоматизма. Решил подползти поближе к бандитам — благо нужная коряга была чуть правее от дерева. Проползти пятнадцать метров не составило труда. Оказавшись за корягой, затих. Через полметра от коряги был обрыв в овраг. Значит все правильно — вход в тоннель здесь. В течение часа из оврага не доносилось ни одного звука, кроме одинокого насвистывания. Мотив был простым, даже слишком. Похоже, какой-то блатняк.
Под мерный бандитский свист Фома заснул, как лежал, на животе. Ему приснился сон, будто Нестор шел по разбитой дороге, насвистывая блатняк, а Жужа стоял у ровного круга высокой травы, поливая его огнем из автомата. Перезаряжая автомат, Жужа крыл многоэтажным матом неких снорков, обещая им задать, и начинал палить снова. Но, никаких снорков в траве не было. В траве лежал он — Фома, уворачиваясь от пуль и отчаянно крича: «Я не Фома, я — Андрей!». Довершая картину, неподалеку стояли бандиты и в один голос ржали. Потом один из них сказал: «Фраерок даже не подозревает, как попал!» и все участники сна, кроме самого Фомы, заржали в один голос.
Проснулся в холодном поту, едва не вскочив с места, но вовремя опомнился. Смех не прекращался. Бандиты действительно смеялись так, что их должно быть слышно в баре Нестора. Отсмеявшись, главарь сказал: «Ну, все, хоре филонить. Через полчаса он будет здесь. По местам. Атас, падла! Лажанешь, сам будешь перед паханом на цырлах выплясывать! Понял?!».