Одновременно с этим она поспешила на помощь Бренде и, дергая за истерзанный жакет, попыталась прикрыть той грудь, попутно осыпая градом обнадеживающих высказываний. Что интересно, никто на помощь не пришел. Все так и норовили прошмыгнуть мимо. Сплошные мужчины; каждый кидал взгляд украдкой, вздрагивал и шагал себе дальше. Телефон Юрия по-прежнему не отвечал.
– Ну хоть кто-нибудь! Позвоните девять-один-один! – молила Пенни, сражаясь с чужими пуговицами. – Пожалуйста!
Против собственной воли она отметила, что расхристанная маньячка носила в ушах изумительные сережки, вроде бы жемчужные, каждая размером с кубик льда для коктейля. Хотя нет, секунду… Точно! Это каплевидные бриллианты чистой воды по два карата. Покрутившись сто тридцать шесть дней на гламурных тусовках, Пенни научилась разбираться.
Что касается самой Бренды, то в ответ на участливую заботу та мертвой хваткой вцепилась в фаллос, подтянула коленки к груди и завалилась набок, будто желая уберечь некий драгоценный приз. Губы разъехались в зверином оскале.
– Да помогите же! – крикнула Пенни какому-то бизнесмену в полосатом костюме, однако тот лишь испуганно вытаращился и быстренько сделал ноги. Девушка мягко, но настойчиво попыталась разжать пальцы Бренды – и взвизгнула. Малознакомый главбух впился ей в кисть зубами.
Потрясенная неблагодарностью и резкой болью в руке, Пенни выронила мобильник, хотя в самый последний миг все же услышала мужской голос:
– Аллё? Бренда?
Да, это был Юрий, но телефон успел провалиться сквозь решетку ливневой канализации.
Наконец Пенни сумела вырвать руку, а главбух тут же вскочила с тротуара и бросилась удирать заячьим зигзагом. Даже не смахнув кровь с лица, Бренда летела по Бродвею, вскинув грязную руку с «олимпийским факелом» из розового пластика, предметом ее ненасытного обожания. Мужские толпы уступали дорогу.
Единственным местом, где еще можно было увидеть женщин, являлась многомильная очередь из зомби, выстроившихся к дверям конической башни на Пятой авеню. Одержимые бесом походили друг на дружку так, что, возьмись их кто-то перетасовать, ничего бы не изменилось. Жидкие волосы свисают липкими прядями, ногти обгрызены до крови, у каждой по одинаковой сумочке, на ногах идентичная обувь, одежда как на близняшках. Как отметила Пенни, все эти предметы и аксессуары были выпущены корпорацией «ДатаМикроКом» и ее «дочками». Напротив входа в магазин, хотя и на безопасном удалении, действовал пикет из мужчин в футболках от церкви держащих слово. Они водили хоровод; иными словами, вооружившись самодельными транспарантами, брели друг за дружкой по кругу. Кто-то шел под лозунгом «Самоудовлетворение – это еще не семья!», другие проповедовали, что «Сначала дети, потом оргазм». Понурые, нахохленные мужчины едва шевелились, никому не нужные и никем не замечаемые.