Итак, подытожим? Родители в безопасности. Моник благополучно избавлена от увлечения на батарейном питании, и, если верить эсэмэскам, которые та слала ежечасно, у них с Тэдом все на мази. Помолвка уже состоялась, а жить она и впредь намерена в особнячке в Верхнем Ист-Сайде на пару с восхищенным красавцем супругом.
Что касается самой Пенни, она полагала, что со временем к ней обязательно потянутся ученики, привлеченные древней легендой о мистической секс-колдунье, носительнице эротического наследия столетий. Физически совершенные объекты для интимно-полового обучения будут сами находить ее, умоляя позаниматься репетиторством. К Пенни совершенно законно перешла коллекция тантрических навыков всех времен и народов, разве не так? Она, Пенелопа Энн Харриган, принимает в свои руки факел, полученный от Бабы Седобородки, Беллы Абцуг и иже с ними. Она сбросит с женщин вековечное ярмо необходимости обращаться за удовлетворением к мужчинам. Вот в чем смысл ее жизни, давно отыскиваемый удел: в этом наследии – не в шмотках, побрякушках или адвокатских корочках. Ее власть незыблема, как и сама потребность в плотских удовольствиях. Ее царство куда обширнее сферы межличностных интриг.
Пенни усвоила, что всего важнее. Важна семья. Незаменима любовь.
Она неторопливо помешивала кипящее варево. В полном соответствии с любимым рецептом Бабы, супец был приправлен хлопьями пряного гуано. Устроившись на корточках подле казанца, Пенни поежилась от удовольствия: тепло, уютно, славно. Напоминая со стороны присевшего сумоиста, она рассеянно подбадривалась шишковатым предметом, походившим на мокрый сучок. Бабий перст, самый длинный. Тот, которым чудодейка некогда прозондировала все-все тайны Пенни. Как в свое время ветхая ламия отрубила палец родной матери, так и Пенни отсекла этот «мементо мори» у остывающего трупа наставницы. Впрочем, даже обильно смазанный припущенным табарганьим салом, этот сувенир не до конца рассеял меланхолию отшельницы.
В голове мелькнуло тревожное – «синдром пристрастия к возбудимости!» – но Пенни тут же прогнала мысль-паразитку.
Зачерпывая вторую пробу, она озабоченно подумала о миллионах миссис и мисс во всем мире, которые прямо сейчас, как и она, сидят на корточках, тщетно добиваясь свежего самоудовлетворения. Как ни крути, а после знойной встряски «До самых кончиков» оставалась ненулевая вероятность, что им уже никогда не достичь хотя бы сопоставимых высот оргазма.
Рудиментарные орудия наслаждения, плоды стоического труда горной подвижницы… Ну-у да, работают помаленьку. Однако ж без хайтековой, комплексной стимуляции вагины по Максвеллу Пенни серьезно захандрила. Неужто яйцеголовые оказались правы? Под стать нынешним мальчишкам, которые намертво прикипели к своим драгоценным видеоиграм и голокожему синематографу, Пенни тосковала по ярко-розовым артикулам. Выходит, пристрастие к возбудимости вовсе не фикция? И теперь ее лимбический церебральный аппарат изнывает без допамина? Или… страшно подумать… скособочило гипоталамус?! Гм. Абстинентная ломка, не иначе…