— Тем хуже! — со вздохом произнесла она. — Я обязана слушаться маму.
У Талы в соседней комнате был другой повод для тревоги. Раны Тошана вызывали у нее опасение. Ее сын не жаловался, но все же он страдал.
— Тебе нужно отправиться в больницу! — сказала она, отталкивая его.
— Ну да, с мертвецом в санях! — иронически заметил он. — Если бы мне кто-нибудь прежде помог, то может быть. Мне следовало взять с собой Симона.
— Ты сделал ошибку, отправившись на такое дело! Но ты такой же упрямый, как твой отец, — тот считал, что справится с весенним паводком на реке, и поплатился жизнью. Сын мой, я не хочу опять плакать! Вы с Кионой — это самое лучшее, что у меня есть на этой земле.
Тошан внимательно вгляделся в надменные черты лица матери, не утратившей былой красоты. Он заметил, что в ее волосах появились седые пряди.
— Мама, почему ты лгала мне столько лет? В конце концов, это даже не ложь, но тайна, подтачивающая нас понемногу. Отец имел право знать, что случилось с тобой, он имел право защитить тебя и отомстить в случае необходимости. Фиделиас Трамбле нанес тебе тяжелейшее оскорбление, но если бы ты подала на него жалобу, это помогло бы избежать всех этих драм!
Пылая от смущения, Тала закрепила бинт на торсе сына. Она не осмеливалась смотреть ему в лицо.
— Мама, самое страшное, что ты воспитала меня в ненависти к тем, кого ты называешь бледнолицыми, — продолжил Тошан. — Ты, которая была замужем за белым человеком, а позже полюбила другого — Жослина… Я не мог понять, что ты отвергала конкретного человека! Знаешь ли ты, что в прошлый четверг я приехал сюда, в Роберваль, чтобы расспросить техников на авиабазе? Там работал Поль Трамбле, и я подумал, что смогу навести о нем справки. Меня отлично приняли, а один из летчиков угостил меня кофе. Он показал мне кёртисовские самолеты, которыми располагает база. На протяжении двенадцати лет, благодаря прогрессу авиации, были созданы топографические карты региона, велись наблюдения за лесами. Я также узнал, что авиаторы помогали нашим соплеменникам, перевозя больных в медицинские учреждения, что помогло спасти множество жизней. Я ведь солдат, хоть и не ношу сейчас форму. Любезность и симпатия людей с авиабазы подсказали мне новый подход к делу. Кроме того, даже в Цитадели мое происхождение почти не вызывало нападок, за исключением одного придурка, обозвавшего меня полукровкой, впрочем, его я быстро поставил на место. А офицер даже позволил мне отправиться к Эрмин. Мою жену похищение Луи привело в отчаяние. Я должен был спасти положение, поскольку с самого начала метили в тебя, да и в меня тоже.