Но Никодима уже несло.
— А вот я тебя сейчас вместе с твоим Генералом… — но закончить он не успел. Прокурор вскинул руку:
— Вы арестованы.
Тамарова перекосило, и он, воздев дубинку, бросился вперед. В это мгновение что-то коротко прогрохотало, и Никодима отшвырнуло в сторону. Родственники качнулись к нему. По-видимому, это движение было вызвано просто желанием посмотреть, что случилось, и помочь, но тут же снова прогрохотало, причем в этом слитном грохоте Олег различил уже несколько голосов, и еще несколько человек рухнуло на подогнувшихся ногах, марая плац собственной кровью. Олег оглянулся: по краям плаца редкой цепочкой выстроились люди в каких-то странных пятнистых комбинезонах, с черными лицами и короткими автоматами в руках. Кто-то отчаянно заорал:
— Спецназ!
И толпа шарахнулась в разные стороны, а прокурор повернулся к замершему за столом Трибуналу и, глядя на начальника капонира, сухо произнес:
— Я забираю арестованного. Обо всем происшедшем я доложу Генералу. Можете не сомневаться, что ему это не понравится, а поэтому рекомендую с последствиями мятежа разобраться максимально быстро и жестко. — И куда-то в сторону отрывисто приказал: — Капитан Наумов, возьмите арестованного под стражу.
К вечеру они были уже в двадцати километрах от капонира…
С утра все снова завертелось по заведенному распорядку. Однако когда Олег после завтрака принялся старательно навьючивать нехитрым скарбом свою послушную кобылку, он успел почувствовать пару настороженных взглядов. Похоже, те сведения, которые ночью принес догнавший колонну лекарь капонира «Заячий бугор», — а в том, что первый голос, услышанный вчера Олегом, принадлежал именно ему, парень не сомневался, — несколько изменили отношение к нему со стороны Наумова и Постышева. Вообще-то и ранее он не находил это отношение особо обременительным. Хотя Олег продолжал считаться как бы арестованным, но с момента выезда из капонира этот его ограниченный статус вовсе не ощущался. Да и кому в здравом уме и твердой памяти придет в голову в свободное время обучать арестованного приемам рукопашного боя? А ведь, как понял Олег в процессе размышлений после вчерашнего разговора, Капитан занимался с ним не затем, чтобы развеяться и размять кости, а скорее наоборот, будто бы выполняя некую важную задачу или особый приказ.
Несколько недель прошло в упорных занятиях. После памятной ночи Капитан Наумов резко увеличил интенсивность тренировок. Сначала возросла продолжительность вечерних занятий. Затем он начал прихватывать и обеденные привалы. А спустя неделю ввел еще и утреннюю тренировку. Так что теперь отряд начинал движение только после того, как Олегу основательно надавали по суслам. Вечерние тренировки теперь частенько происходили, как называл Наумов, «в расширенном составе». Это означало, что вечером Олега пытались бить уже трое, а то и четверо бойцов.