Тысячи раз и впервые - необычное это было чувство.
Не веря, немея, я провела рукой по ее обнаженной груди. Кожа была прохладной, словно зеркало но в тоже время упругой, живой, вызывающей желание. Она так и притягивала к себе пальцы, ее кожа - моя кожа, ее грудь моя грудь.
- Нет нежнее тела, чем твое собственное тело, - произнес мой незнакомый голос. - Нет тела восхитительней, нет любимей, нет дороже, потому что оно твое.
- Не может быть... - выдохнула я.
И Я же, приподнявшись на локте, весело взглянула на себя огромными, сияющими глазами, подалась вперед бесстыдно нагим, невинным телом и ответила:
- И все же это я.
- Разве отражение может выйти из зеркала?
- Не может, - покачала Я улыбающимся лицом. - Никогда. Но ты произнесла заклятье и я не могла не прийти.
- Заклятье... - повторила я эхом.
- Плоть от плоти моей, кровь от крови моей, приди есть мою плоть, пить мою кровь, ибо ты - это я!
- Ты - это я! - ахнула я, не в силах поверить в сказанное.
- Страшное заклятье. Его знают немногие. Но ты произнесла его и...
-... пришла ты.
- Да, к тебе пришла ты.
- Пришла я.
- Да, пришла я.
- Ты... я... - Я не знала, как назвать ее (себя?). - Как тебя зовут?
- Также как тебя - Валерия.
- Меня все зовут Валей.
- Тогда я буду Лерой.
- И ты будешь пить мою кровь?
Окрещенная откинулась на подушки и засмеялась, скорчив смешную рожицу.
- Не-е... Не буду. Хотя, по-моему, нам очень хочется есть! Айда на кухню!
Я пошла за ней, все еще не силах уразуметь сучившееся, поверить в осязаемость своего счастливого сна. И лишь когда, сидя за столом, мы синхронно ели, брызгающие красной кровью помидоры, аппетитно посыпая их солью и впиваясь в их упругие окружности голодными зубами, я - вдруг, сразу, приняла, вобрала в себя объемную, пахнущую, теплую, восхитительную реальность происходящего. И почувствовала животом, кожей, каждой клеточкой, нахлынувшее на меня счастье. Освежающее, как душ. Победоносное, как марш Мендельсона.
Вот она, я! Я есть! Я есть у себя!
- Есть твою плоть, - промычала Лера с набитым ртом, - метафора.
Посмотри на помидоры: через минуту они станут тобой - твоей плотью и кровь. Силой, которая дает тебе жизнь. Ибо есть - значит жить. Есть, значит, принимать в себя. Не на время, как под час полового акта, а навсегда - так, что иное становится тобой.
- Скажи, ты не бросишь меня? Не уйдешь! - спросила я тревожно.
- Не убежишь от меня?
- От себя не убежишь, - скривила она веселый носик.
- Какая ты красивая! - прошептала я с придыханием.
Она была невероятно красивой: пушистые, платиново-белые волосы, быстрый взгляд из-под длинных настороженных ресниц, подвижный, по-детски пухлый рот и светлая кожа - такая нежная, что я невольно ощутила желание прикоснуться к ее щеке ртом...