Все это дает исследователям основания предположить, что и храм, и внешний двор храма представляют собой одну и ту же реальность Церкви, но отражают разные ее аспекты. Люди, составляющие Церковь, могут страдать от различных форм отрицательного воздействия – материального, экономического, социального, – что и обозначено «попранием» святого города и соответственно «внешнего двора» храма[586]. Но Тайнозритель заверяет, что среди этих скорбей христиане остаются гражданами неба – они являют собой «храм». Образ измерения храма и поклоняющихся развивает эту мысль – Бог дарует своему народу «внутреннюю сохранность среди земных испытаний и страданий»[587], и христиане пребудут неприкосновенными в духовном плане.
Это толкование подтверждается и новозаветным словоупотреблением – в Новом Завете выражение ἐκβάλλω ἔξω достаточно часто относится ко Христу и народу Божию, отвергаемому и преследуемому неверующим миром (Мф 21: 39; Мк 12: 8; Лк 4: 29; 20: 15; Ин 9: 34—35; Деян 7: 58 и др.).
Ожидающие Церковь скорби и защита Божия полностью соответствуют двум качествам книжки («горечи» и «сладости»), данной ап. Иоанну в Откр 10. Рассматриваемое толкование также гармонирует с наиболее широко распространенным пониманием образности интерлюдии цикла печатей. Многие исследователи приходят к выводу, что описанные в Откр 7 две группы людей – запечатленные 144 тысячи «нового Израиля» (по 12 тысяч из 12 колен) и «великое множество» спасенных, пришедших «от великой скорби», в сущности представляют собой тех же членов Церкви, но описанных в разной перспективе – как Церковь воинствующая и Церковь торжествующая[588].
Данное толкование Откр 11: 1—2 у современных комментаторов является основным[589].
Служение двух свидетелей как символ свидетельства Церкви всему миру и общее символическое понимание «великого города» Откр 11:8 как поля брани «зверя» со святыми. Выше приводилось мнение толкователей, согласно которому служение двух свидетелей происходит в Иерусалиме – на это есть указание в 8-м стихе 11-й главы: зверь оставит трупы их «на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят». Однако в следующем стихе, в Откр 11: 9—10, перспектива расширяется – в поле зрения оказывается весь мир: на трупы свидетелей будут смотреть «многие из народов и колен, и языков и племен», и радоваться об их смерти будут «живущие на земле»[590]. В связи с этим В. Четыркин признаёт, что «Иерусалим является по описанию 11-й главы ареною, на которой разыгрывается не иудейская только, но и мировая история»