. Эта схема отразилась и в Ветхом Завете, – например, в видении пророка Исаии Господь спрашивает: «Кого мне послать? И кто пойдет для нас?» – и Исаия отвечает: «Вот я, пошли меня» (Ис 6: 1—10); также в 3 Цар 22: 19—22: «…и сказал Господь: кто склонил бы Ахава, чтобы он пошел и пал в Рамофе Галаадском? И один говорил так, другой говорил иначе; и выступил один дух, стал пред лицем Господа и сказал: я склоню его».
В Откр 5 выявляются аналогии с этой схемой: сильный ангел возглашает: «Кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее?» – этими словами ставится задача и формулируется последующее поручение. Далее в соответствии со схемой следует общее недоумение (Откр 5: 3—4). И только Агнец оказывается «достойным» совершить это. Важно отметить, что в Откр 5 о достойном вопрошает не Бог, но ангел, – возможно, этим подчеркивается всеведение Божие и Его недосягаемая возвышенность[303]. Кроме того, не Сам Христос говорит о своем достоинстве, но один из 24 старцев.
Можно согласиться, что косвенно мотив «небесного совета» присутствует в сцене Откр 5, однако вряд ли именно он является опр еделяющим.
Сцена Откр 5 как «инвеститура» Христа. Несмотря на вышеприведенные критические доводы, невозможно отрицать, что в сцене Откр 5 присутствуют определенные элементы образности воцарения. Несомненно, в Откр 5 в символическом виде изображается общая новозаветная мысль, что Бог Вседержитель передает Свою власть Сыну (как и в Мф 11: 27: «Все предано Мне Отцем Моим»; Мф 28: 18: «Дана Мне всякая власть на небе и на земле»; Ин 5: 19—20; Ин 13: 3 и пр.). Сщмч. Ириней Лионский ставит сцену Откр 5 именно в этот ряд.
Но, в отличие от традиционной церемонии коронации, где новый правитель сменяет предшествующего, Бог не воцаряет Христа вместо Себя; Христос не является иным царем по отношению к Богу, их власть не противопоставляется. Собственно, Христос осуществляет власть Бога Отца. Их имена соединяются – «Сидящий на престоле и Агнец» (Откр 5: 13; 6: 16, 7: 9—10); вместе Они составляют единство.
Поэтому ряд ученых считает более уместным называть сцену Откр 5 не «воцарением», но «инвеститурой»[304] Христа. Действительно, смысл сцены не в поставлении «нового» правителя, но в «делегировании» Христу владычества от Бога (как это происходило и в Дан 7, ветхозаветном прототипе Откр 5), а также в том, что теперь Агнец исполняет божественное поручение.
Вывод: роль книги в сцене Откр 5. Основания для суждения, что передача запечатанной книги служит символом наделения властью, есть и в самом тексте Апокалипсиса, и в ранних святоотеческих комментариях; это подтверждает и контекст античного окружения ап. Иоанна. Поэтому представляется возможным разделить мнение Д. Ауни, что «в контексте 4-й и 5-й глав передача книги от Бога Христу является ясным символом уникальной роли Христа как закланного Агнца и Его владычества над миром, полученного от Отца»